Она замерла, Тельрамунд употребил очень точное слово «захотят». Ее слово против его слова, но она слабая женщина, а Тельрамунд – прославленный воин, одержал победы больше чем в ста пятидесяти сражениях, он несметно богат, через Ортруду у него связи с многими знатными родами, а графство его самое крупное в герцогстве. И вассалы, поставленные перед выбором, могут предпочесть на троне Тельрамунда.

Она прошептала:

– Уходите! Уходите немедленно.

Он не сдвинулся с места, нагло захохотал, глядя на ее мертвенно бледное лицо, перевел взгляд на глаза дочери герцога, что быстро наполняются слезами, снова гулко хохотнул и двинулся к двери неспешно и небрежно, каждым движением выказывая, что уходит сам, по своей воле, и что в этом громадном замке он либо уже хозяин, либо будет им очень скоро.

Перигейл проговорил невесело:

– Даже будучи больным, ваш батюшка держал власть в железном кулаке.

– А что сейчас? – спросила Эльза тревожно.

Ее сердце сжалось от недоброго предчувствия. Перигейл помедлил, она поняла, что ему очень не хочется говорить, и предчувствие переросло в тревогу, в груди возникла боль.

– Тревожно, – ответил он уклончиво.

– Это как? Говори!

– Барон Эварист Хардбальд заявил, что налоги в герцогскую казну слишком велики… Граф Гердвин сообщил, что и он отказывается платить, пока их не сделают более справедливыми. Но дальше всех зашел виконт Хейл, он сказал, что достаточно и того, если они посылают свои дружины на зов герцога.

Она заломила руки.

– Это мятеж?

– Нет, – проговорил он размеренно и успокаивающе, – еще не мятеж, однако вассалы поднимают головы. Формально имеют право на пересмотр.

– Почему?

Он объяснил терпеливо:

– Присягали не вам, а вашему отцу. Но он умер, все от присяги свободны. И еще понимают, что ваши слабые руки не в силах их принудить к повиновению.

Она опустила руки, а Перигейл перехватил ее беспомощный взгляд на свои ладони с тонкими длинными пальцами.

– Что же делать, Перигейл?

Он коротко поклонился.

– Эльза, мою верность никто не поколеблет. Но по всему герцогству говорят, что слабая девушка не удержит власть в неспокойной стране.

– И что… какой выход?

Он произнес бесстрастно:

– Замужество.

Она охнула, Перигейл с сочувствием смотрел, как она закусила губу, а в глазах появились слезы. Знатные рыцари часто появлялись в замке герцога и просили руки его дочери, но Эльза отказывала всем, а на упреки отца отвечала, что ни один не затронул ее сердца. И напрасно отец говорил, что только простолюдины могут поддаваться его зову, а благородные люди в первую очередь следуют зову чести, справедливости, благородства, а те из них, кто еще и облечен властью, должны руководствоваться интересами своей страны.

Звонко прозвучала далекая труба, Эльза безнадежно вздохнула. По смерти герцога все чаще доносится этот зов, извещающий, что к замку приближается рыцарь со свитой, который просит опустить мост и открыть ворота. Очередной жених, очередной претендент на ее руку и, главное, на трон Брабанта.

«Главное, трон, – подумала она с горечью. – Хотя все и говорят о моей красоте, но меня не видели, а трон видеть необязательно, чтобы понимать, что такое власть над целым герцогством. Громогласно заявляют, что приехали, очарованные моей красотой, но сколько из них просто врут? И как их отличить?»

Перигейл тяжело вздохнул.

– Леди Эльза… Что я вам могу посоветовать?.. Только выбрать среди женихов того…

– Они мне все неинтересны!

Он договорил:

– Тогда просто наименее противного.