– Славно, – кивнул Вильсет, на удивление быстро приходящий в себя. – Ну а что поблизости творится? Только не говори, что ты сразу же бочонки вскрыл, а потом сидел да глазел, как мы из них, подобно тараканам, на пару выползали. Поди, уже разведку местности провел? Одежонка-то явно с дохляков снята, трупы, поди, где-нить недалече прикопаны…

За то время, пока Аламез справился с подвязками на одной ноге девушки и только приступил к завязыванию ленточек на второй, Крамберг уже почти оделся. Вильсет ловко влез в узковато приталенные шеварийские штаны и с поразительной скоростью справился с чулками да перепутавшимися лентами. Сейчас он уже натягивал на ноги башмаки и оценивающе поглядывал на куртки, выбирая, какую надеть самому, а какую оставить Ринве. Сразу было понятно, что разведчик уже не впервой носил нелепые одежды шеварийских ремесленников. Не исключено, что до начала войны он какое-то время прожил в Шеварии, поэтому и лопотал на вражеском языке, как на родном.

– Диспозиция такова, – не стал вдаваться в подробности Дарк, по достоинству оценив догадливость спутника. – Шеварийцы ведут в окрестности горные разработки. Прямо рядом с пещерой находится один из карьеров. Работают там гномы, но это совсем не те гномы, которых ты видел на заставе. Это их потомки, оболваненные с рождения, выращенные, как безропотный скот, с одной лишь целью – добывать руду. На их помощь нам не стоит рассчитывать, более того, они преданы шеварийским господам, как собаки хозяевам. От них лучше держаться подальше… Первичная сортировка руды производится шеварийскими мастерами-надсмотрщиками прямо на месте добычи. Кстати, именно в них мы уже и переодеваемся. Вторичная, скорее всего, вблизи от руин Марфаро, по крайней мере, именно туда телеги везут руду. Нас пока не разыскивают, но это лишь вопрос времени, а именно пары-другой часов. Наше, а точнее, мое исчезновение из Аргахара явно не осталось незамеченным, да и здесь наследить пришлось, чтоб одежонку раздобыть. Не голышом же было идти…

– Это-то понятно, – кивнул Вильсет, всего за десяток секунд справившийся с тряпичным поясом и уже накинувший на плечи куртку. – Скажи лучше, зачем ты Ринву оглушил? Характер у нее, конечно, еще тот, но не думаю, чтоб она особливо на тя срываться за гномов стала б…

– А ты видел, что с ней творилось? Иль те не до того было? – перебил Дарк и, получив отрицательный ответ в виде мотания головы, продолжил: – Так теперь приподними седалище и посмотри! Чесотка у нее. Жуткая чесотка девку одолела, всю кожу на себе разодрала. Если б я на пяток минут задержался, вусмерть ся б зачесала!

– Эх, как ее! – присвистнул Крамберг, ползком переместившись ближе и наконец-то увидев в тусклом свете догоравшего факела ярко-красные пятна и кровавые царапины по всему телу девушки. – Болезнь, что ль, ее проявилась? Так вроде она говорила, что того… незаразная она да не докучавшая подобными пакостями…

– Гадать не будем! – подвел Аламез черту, приподняв бессознательную, лишь слегка постанывающую девушку за голову, и при помощи Крамберга стал осторожно натягивать на изуродованное недугом тело спутницы куртку. – Главное, до лекаря какого быстрее добраться, а что это и как страдания красавице нашей облегчить, уж на месте и решим.

– Да где ж его, лекаря, взять-то?

– Ты не болтай, а слушай! – со злостью произнес Дарк, сверкнув глазами. – Иль уже позабыл армейскую науку, что языком не треплют, пока старшие говорят!

В отличие от Ринвы, Крамбергу и в голову не приходило оспаривать старшинство моррона, потому что, во-первых, разведчик знал, кто рыцарь на самом деле, а во-вторых, уже довольно долго по меркам военной поры проходил под его началом и ни разу не разочаровывался в своем командире.