Соответственно и сирруша вдруг стали воспринимать как нечто реальное и вполне возможное. Поначалу думали, что это, вероятно, изображение животного из отряда яшеровых. В 1913 году профессор Колдевей, больше других думавший о реальности сирруша, впервые высказался, что вавилонский дракон основными своими чертами похож на ископаемых ящеров.

«Сирруш… по единообразию своей физиологической концепции значительно превосходит все остальные фантастические существа», — утверждал он, а потом со вздохом сожаления заключил: «Не будь у него столь ярко выраженных кошачьих передних лап, такой зверь мог бы существовать в действительности». Зная, что библия подтверждает существование сирруша, профессор отважился высказать догадку, согласно которой «вавилонские жрецы держали в подземелье храмов какую-то рептилию и демонстрировали ее в полумраке как живого сирруша».

Так писал Колдевей в своем первом обширном отчете о раскопках в Вавилоне. В 1918 году, спустя пять лет, он написал целый том о вратах Иштар, снабдив его прекрасными иллюстрациями, и таким образом вновь вступил в битву с драконом. На сей раз он был смелее. Все еще смущенный сходством передних лап сирруша с лапами кошки, он привел перечень вымерших ящеров, указывая на те их черты, которые были присущи сиррушу. Он пришел к заключению, что животное, если оно существовало, должно быть классифицировано как птиценогий динозавр. Осторожно подведя читателя к этому заключению, он вдруг заявил: «Игуанодон, найденный в отложениях мелового периода в Бельгии, — ближайший родственник вавилонского дракона».

История, удивительная во многих отношениях. Врата Иштар были увеличены и украшены этими барельефами по велению царя, который известен нам в основном потому, что о нем многократно упоминается в библии. И два самых таинственных библейских зверя появляются на этих воротах бок о бок или, вернее, один над другим. Рими, не вызывающий доверия при всей своей могучей силе, и дракон, которого держали в каком-то вавилонском храме и которому поклонялись горожане, пока Даниил не убил его.

В конце концов было установлено, что рими — это тур. Ну а сирруш? Почему не посчитать его просто выдумкой? Сам Колдевей считает это маловероятным, поскольку изображение сирруша не изменилось за тысячи лет, что не свойственно другим фантастическим созданиям вавилонян. В раннем вавилонском искусстве сирруш появился в узнаваемой форме, и его по-прежнему рисовали при Навуходоносоре, то есть около 604–561 года до нашей эры.

Современная наука может без особого труда определить вид ящера, к которому принадлежал сирруш, хотя ископаемых останков точно такой же разновидности она не знает, а художник, его изобразивший, вероятно, допустил несколько мелких ошибок. Теперь наверняка известно, что вавилоняне совершенно не знали палеонтологии. Их сирруш — либо точная копия чего-то известного им, либо чудо воображения, полностью совпавшее с реальностью. Но это наверняка не «реконструкция». Кроме того, нигде вблизи Вавилона не обнаружено кладбищ костей динозавров.

Поскольку нам неизвестно живущее или недавно вымершее животное, которое могло послужить «натурой» при рисовании сирруша, мы встаем перед выбором: либо прекратить поиск, либо допустить, что сирруш — точный портрет животного, незнакомого современной зоологии.

Нас не должен волновать тот факт, что это животное вряд ли встречалось даже во времена Древнего Вавилона. Рими в те времена тоже вымерли в Месопотамии, но они еще 20 столетий жили в Европе. Для вавилонян рими был «чудовищем из дальних стран». То же самое можно спокойно сказать и о сирруше.