Город был тёмен и пуст, и выглядел ещё более неприятно, чем днем. Совершенно пиздецомски выглядел. Собаки не попадались, таинственные выпускатели их — тем более. Так и выехал на трассу без всяких приключений. Ехал не быстро — дорогу подморозило, резина нешипованная, привод задний. Через пятьдесят километров, когда вот-вот должна уже появиться развязка, сбросил скорость до городской, тщательно вглядываясь в указатели. На них было что-то совершенно не то — какие-то невнятные «Васильевки» с «Александровками», которых в любой области как опят на навозе. Не помню, чтобы такие были по пути ко мне. Въехав в город со стороны обратной выезду, удивился разве что тому, что в прошлый раз ехал заметно дольше. Постоял, покурил, выйдя из машины и глядя в освещённую фарами темноту. Семьдесят пять километров от знака до знака, я засек. Глобус «город и окрестности» получится небольшим. Вылил канистру в бак, развернулся, поехал в другую сторону. На этот раз вышло шестьдесят семь. То ли с севера на юг короче, чем с юга на север, то ли глобус уменьшается. Свернул на окружную, потом на трассу, ведущую на восток — и въехал с запада через сорок минут и шестьдесят два километра. Обратно обернулся за полчаса и пятьдесят шесть. Можно было попробовать ещё разок — другой, но меня преследовал иррациональный страх, что чем больше я буду кататься, тем меньше будет становиться доступное пространство. Интересно, конечно, проверить, что будет, если оно ужмется до самой городской черты — смогу ли я увидеть въездной знак сразу от выездного? Интересно — но страшно. Заехал в магазин с уже выбитой дверью, чтобы взять ещё бутылку — что-то подсказывало, что она пригодится. В психотерапевтических целях.

Перед входом лежали собаки. Много. Дохлые. Я остановился, не доезжая метров десять, так, чтобы фары светили на разбитую дверь, и взял в руки «шотган». Прождал пару минут — но никакого движения не было. В резком свете и контрастных тенях детали было не разобрать, и я вылез, тревожно водя стволом дробовика. Битое стекло присыпало снегом, и на нём отпечатался чей-то след. Рубчатая подошва «вездеходного» ботинка. Его владелец вошел внутрь, оставил пару грязных отпечатков на полу — что было дальше неизвестно, я не следопыт. Может, он просто проголодался, решил воспользоваться любезно вскрытой торговой точкой, а потом пришли собаки. Пришли — и тут остались. Чтобы определить причину их смерти криминалист не требовался — пулевые отверстия в мохнатых тушках говорили сами за себя. Неизвестный любитель пожрать сумел за себя постоять, уложив несколько десятков псин так быстро, что внутрь не попала ни одна. Вопрос — это тот, кто выпустил адского пса из машины, или кто-то другой? Что-то мне это не нравится. Мутный, судя по всему, тип. Впрочем, бутылку я все равно взял. Раз уж приехал.

Вернувшись в «Рыжий замок», я заново развёл камин, немного выпил, пытаясь смыть вискарём налёт абсурдности с происходящего. Не помогло — голова так и шла кругом, а никаких сколько-нибудь логичных гипотез не возникло. Время к утру, но никаких признаков близкого рассвета — темно, холодно, странно. В городе ни огонька, тишина полная — но где-то там бродит как минимум один вооружённый человек, и он не спешит выйти на контакт, несмотря на то, что мою светящуюся как новогодняя ёлка машину не заметить сложно.