– Я здесь живу. Не то чтобы совсем здесь, но где-то там. – Крикет указывает на соседнюю дверь. – Так уж случилось. По выходным. К тому же родители сказали, что соберут мою кровать, и я решил, что мне это подходит.

– Они уже собрали. Я видела вчера, как они ее двигали, – вдруг заявляю я. И тут же добавляю, чтобы парень не подумал, будто я нарочно заглядывала к нему в комнату: – На твоем окне до сих пор нет занавесок.

Крикет теребит браслеты на руке:

– Какой стыд! Обещай, что не будешь смеяться, когда увидишь мое исподнее.

Брови Линдси ползут вверх.

– В раздетом виде на меня жалко смотреть, – добавляет парень. – В одетом тоже, если уж на то пошло. Или полуодетом. К примеру, в одном носке. Или в шляпе. Без шляпы. Можешь остановить меня, когда захочешь. Не стесняйся сказать: «Заткнись, Крикет».

– Заткнись, Крикет, – повторяю я.

– Спасибо. Ты перекрасила волосы? Потому что в прошлые выходные ты не была блондинкой. Или это парик?

– Да…

– Эй, клевые туфли. Никогда раньше не видел туфли такого цвета. Ну кроме резиновых сапог, разумеется, но это вроде не резиновые сапоги.

– Нет…

Входная дверь открывается, и на пороге появляется Энди в белом фартуке. В руке у него перепачканная мукой деревянная ложка. И он держит ее так, словно она продолжение его руки.

– Могу я уговорить вас, леди, продегустировать…

Крикет тут же взлетает обратно на крыльцо, протискиваясь между мной и Линдси, чтобы пожать отцу руку:

– Рад снова видеть вас, мистер Нолан. Как поживаете?

«Что он курил?» – беззвучно шепчет Линдси одними губами.

Я озадачена не меньше ее. Крикет ведет себя так, словно ему снова десять.

– Хорошо. – Энди смотрит на меня, пытаясь определить, должен ли он вышвырнуть этого парня за пределы нашей частной собственности. Я едва заметно качаю головой, и отец вновь обращает внимание на Крикета. Что, если уж говорить начистоту, неизбежно, учитывая его бьющую через край энергию. – А как дела у тебя? По-прежнему изобретаешь всякие удивительные и загадочные штуковины?

– А… – Крикет колеблется. – Подобные вещи в наши дни не востребованы на рынке. Но, я слышал, ваша деятельность довольно успешна?

Энди выглядит растерянным оттого, что эта новость так быстро распространилась по округе.

– Я как раз собирался предложить девочкам продегустировать новый пирог. Не хочешь кусочек?

– С радостью.

Крикет проскакивает внутрь мимо Энди, которому приходится следовать за ним.

На крыльце воцаряется тишина. Я поворачиваюсь к Линдси:

– Что это было?

– Твой отец пригласил бывшую любовь всей твоей жизни на кусок пирога.

– Ну да! Так я и подумала.

Мгновение мы молчим.

– Мы можем еще немного побыть здесь, – предлагает Линдси. – Нам вовсе не обязательно туда идти.

Я вздыхаю:

– Нет, пора.

– Хорошо. Потому что этого парня лучше держать под присмотром. – И подружка строевым шагом заходит внутрь дома.

Я бросаю последний взгляд на пятно краски и обнаруживаю, что она застыла. Черт! Я закрашиваю последнюю часть туфель, завершая проект, и отправляюсь в дом, какие бы испытания меня там ни ждали. Все сгрудились вокруг одного из столов на нашей кухне. Для этого города у нас непомерно огромная кухня. А все потому, что родители объединили ее со столовой, высвободив место для бизнеса Энди. Перед каждым уже тарелка с куском пирога и стакан молока.