Снова снизили скорость, резко повернули и минут пять ползли черепашьим шагом, постоянно поворачивая то туда, то сюда. А потом лодка ткнулась носом в берег, и невидимые руки вытянули ее из воды. Викторовича взяли за локоток и повели. Судя по звукам и запахам — это был лес. Концы ветвей, касавшиеся лица, трава под ногами и упругая почва.

Вошли под крышу, закрыли проем плотной шторой и засветили масляный фонарь. Кроме вновь прибывших тут оказалось еще трое. Молодые парни в зеленых футболках и импровизированных шортах, сделанных из пятнистых штанов методом ампутации. Было душно, несмотря на ночное время, и Викторович посочувствовал самому себе, что придется ему париться с необрезанными штанинами. Хоть и джунгли здесь, но шокировать парней своими варикозными венами он не отважится. Да и больно, если зацепишь за что, а заживает долго.

Андреич представил присутствующих, и народ пошел на покой. Спальники были разложены на полу, только не теплые, а с верхом из сетки, натянутой на деревянные, из прутьев, дуги. Когда Викторович рассматривал одну из них, Василий, который ростом повыше, объяснил: «Штатные, из пластика, поломались. А в двух были стальные, так те стали ржаветь. Влажно здесь». А, в общем, народ неразговорчивый, сдержанный.

Распорядок, объявленный утром, был незамысловат. Один — дневалит. В смысле — завтрак, обед и ужин. И мытье посуды. И вообще все, что касается быта. Второй ходит по пятам за Викторовичем и делает все, что он скажет. Третий вроде как отдыхает. Через сутки меняются. Свою роль Андреич не продекларировал.

Лагерь весь размещался в общирном балагане из обтянутых разнокалиберными кусками брезента жердей. Места тут было много, метров тридцать, но не вполне квадратных. Форма балагана определялась стволами и ветвями деревьев, составлявших его основу и маскировку. За пределами этого пространства старались не наследить и выходили только по делу. Пищу готовили на спиртовке, воду брали из шланга, замаскированного где-то снаружи так, что вода поступала по нему самотеком. Канализационный сток тоже был организован прямо из балагана, из-за шторки в углу.

Прежде всего, вскрыли ящики с приборами. Три носимых на ремнях пульта и сменные блоки детектирования — датчики. Блоки были на все виды излучения, а на некоторые виды излучения и не по одному. Пока вставляли свежие батареи, Марат, помогавший сегодня, молча показал пальцем в угол балагана, где из кучи свертков, футляров и ящиков торчал уголок такого же пульта, что и только что привезенные. Впрочем, остальную часть этой кучи составляли тоже дозиметры, радиометры и даже рентгенметры почти всех известных типов. Из чего можно было сделать вывод, что аппаратуру после работы отсюда не вывозили.

Этот пульт оказался исправным, а вот подключенный к нему блок детектирования, Викторовича не порадовал. Блок для рентгеновских измерений вряд ли может оказаться полезным для решения его задачи. Да и возни с ним много. Длительный прогрев, компенсация, перекомпенсация… Но зато к пульту можно пристыковать любой датчик из привезенных с собой. Лишний прибор не помешает.

Не тут то было. Разъем кабеля оказался варварски сплющен, и открутить его просто не получилось. Ясно, что не великий спец с этим прибором управлялся. Но бросать не хотелось, и Викторович вставил в него новые батареи, установил дату и время и включил на прогрев. Потом скомпенсировал, перевел в режим автоматической записи и повесил на сук повыше, чтобы под ногами не путался.

А сам вместе с Маратом потащил расставлять по местности нейтронные блоки. Тяжелые они, килограмм по десять. И нести их почитай полтора километра.