Изменить размер шрифта - +
Эти глыбы чем-то неуловимым походили на груду свеженаколотых дров, которые еще предстоит уложить в поленницу, так что сходство с дровяным сараем еще больше усиливалось.

— Готов! — донесся снизу голос Ляпунова, и Ольгерд с Топориком потянули капитана наверх. Помощь Тарана и Милки не потребовалась.

Когда Ляпунов выбрался из желоба, Ольгерд повернул лампу в сторону глыб и сказал:

— Отсюда начинается система залов. После того, что было, — чистой воды семечки. Главное — идите за мной с камня на камень, не скользите, не падайте и не суйте ноги в расселины — сломаете. Идем до самого верха, вон в тот угол. Там наклонная, но пологая трещина в плите, можно пройти без веревки сразу на «второй этаж».

— Сколько отсюда до «Ишачьих Конюшен»? — спросил капитан.

— Около километра. На твоем месте, Сергей, я бы спросил, сколько отсюда до нижних выходов.

— Хорошо, спрашиваю, — невозмутимо произнес Ляпунов.

— Отвечаю. Сейчас мы ближе всего к «Ручейному». Вот эта водичка, которая капает по глыбам, из того же ручья. Когда поднимемся на «второй этаж», то почти сразу увидим этот ручеек. Меньшая его часть просачивается сюда, а основная уходит в небольшой туннельчик. Вот если пройти по этому туннельчику метров сто, окажешься на воле. Это и есть выход «Ручейный».

Ляпунов посмотрел на свою карту. Таран не удержался, чтобы не заглянуть через его плечо. Поскольку Юрка уже неплохо разбирался в тактических значках, то сразу скумекал, что выход «Ручейный.» еще вчера находился примерно в двухстах метрах позади позиций федералов. Не иначе, и Ляпунову, и Ольгерду, и даже Юрке несмышленому пришла в голову одна и та же нескромная мысль: а что, если через этот самый «Ручейный в недра горы уже вошел правительственный спецназ? В конце концов, Ольгерд вовсе не единственный человек, знающий тут все пещеры. Наверное, можно было постараться и отыскать тех, кто лазал тут в 1987-м. Кроме того, даже если федералы не нашли проводника, они все равно могли отправить группу в пещеру. Ведь разведку для того и посылают, чтобы изучать местность, если командиры ее плохо знают;

— Так… — произнес капитан. — Надеть броники, разгрузки, навинтить глушители, гранаты — в подствольники. При движении не болтать и не шуршать!

Все закопошились. Таран, снаряжаясь, время от времени поглядывал в тот угол, где находилась трещина, ведущая на «второй этаж», будто оттуда вот-вот могли появиться казенные спецназовцы.

— Не волнуйся, — подбодрил его Ляпунов, будто прочитав его мысли. — Вниз им лазать незачем. Им тоже наверх надо.

— А услышать они нас не могут? — спросила Милка полушепотом.

— Пока нет, — ответил за Ляпунова Ольгерд. — Вода громко журчит, создает фон. Да и далеко все-таки, даже если и долетит что до ушей, подумают, что глючит.

— Твои бы слова да богу в уши, — с сомнением произнес капитан. — Фонари тушим, дальше идем в очках. Вообще, господа-товарищи, хочу заметить, что желания вступать в бой с регулярной Красной армией, даже в ее трехцветно-российском варианте, я не испытываю. Поскольку очень может быть, что там и сейчас служат ребята, с которыми я общался, дружил и вместе из переделок выкручивался. Кое-кому, между прочим, жизнью обязан. Так что запомнили сразу: федералов по возможности обходить, а огневого контакта избегать до последнего мгновения. Мочить только в случае непосредственной угрозы срыва задания.

— Приятно слышать, — вздохнул Топорик. — Интересно, им тоже такие наставления насчет нас выданы? Ох, сомневаюсь я…

— Правильно сомневаешься.

Быстрый переход