Но тем не менее глаза Юрка все-таки открыл, хотя сразу же после этого ему захотелось их закрыть обратно и больше не открывать.

Нет, он не ад увидел, и не чертей, хотя понимал, что вообще-то уже давно не заслуживает иной посмертной участи. Как видно, смерть еще раз миновала непутевую Таранову головушку, хотя в голове этой что-то не то звенело, не то гудело, а шея, на которой она держалась, поворачивалась с хрустом и скрипом. Самое главное — Юрка, потеряв сознание, сумел не выпустить изо рта загубник, не глотануть воды вместо воздуха и вообще не захлебнуться. Впрочем, если он и потерял сознание, то на пару минут, не больше. Зато картинка, которую он увидел, очнувшись, была такая, что впору с ума свернуться.

Прямо на него смотрели выпученные от удушья глазищи одного из «джикеев», а к стеклу маски прикасался по-мертвецки оскаленный рот. Вокруг растекалось огромное облако кровавой мути, которое постепенно сплывало вниз по течению. Таран судорожно отпихнул труп, придавивший его к полу, то есть ко дну, и увидел второго обладателя красно-белых полосок на гидрокостюме, который неподвижно лежал на грунте.

Первый из «джикеев» получил один «гвоздь» в горло, а второй — в грудь. Поскольку перестрелка шла максимум с пятнадцати метров, бронежилет оказался бессилен. Его пробило насквозь в области сердца, и пуля высовывалась у пловца из спины. Но он, как видно, умер не сразу, а некоторое время маялся в агонии, судорожными движениями сорвав с себя маску и выдернув изо рта загубник. У второго смерть была полегче: гвоздь пробил маску и вошел в мозг, так что второй пули, вонзившейся в бедро (если, конечно, она попала в него второй!), «джикеи» просто не заметил.

Поблизости от себя Таран увидел и безнадежно испорченный буксировщик, в который угодило сразу несколько «гвоздей». Конечно, умом Юрка понимал, что вертевшийся под действием своего винта, течения и всяких других воздействий буксировщик получил пули и от «джикеев», и от Тарана, но душой почему-то верил в то, что именно эта бессловесная хреновина спасла его от смерти.

Однако по-настоящему благодарить надо было вовсе не буксировщик. Когда Юрка глянул себе на грудь, то увидел аж два гвоздя, впившихся в ранец того дыхательного аппарата, которым Таран пользовался до встречи с самым первым «джикеем». Ранец и регенерационные патроны приняли на себя первый удар, а потому гвозди не смогли пробить бронежилет, Третья пуля вскользь ударила по шлему и оставила на нем заметную борозду, которую Юрка ощупал рукой. Как принято считать — Таран в рубашке родился.

У этих убиенных Юрка ничего брать не стал, кроме буксировщика, который они в отличие от Тарана успели выключить и оставили на дне. Он был точно такой же конструкции, как и первый, к тому же, должно быть, с более свежим аккумулятором. В общем, Юрка поменял «коня» и на средних оборотах продолжил путь, постепенно отгоняя страх, который начал находить на него только сейчас, после того, как все уже закончилось.

Однако покататься удалось недолго. Метров через пятьдесят оказалось, что вода уже не доходит до потолка, а еще через такой же отрезок пути буксировщик выскочил на пол. Дальше штольня была практически свободна от воды, по крайней мере, на время отлива. Таран отстегнул ласты и бросил их вместе со всем прочим водолазным снаряжением на обрезе воды. Хотя воздух в штольне был не самый лучший, с медицинской точки зрения, то есть попросту затхлый, Юрка с удовольствием дышал всей этой сыростью — важно, что он уже на сушу выбрался, почти целый час под водой пробыв.