Они ещё успели увидеть ужасную картину, что предстала их глазам, а потом их снесло обратно ледяными копьями. Следом я пустил заряд костяных игл и чары удушающего облака. Достаточно слегка вздохнуть отравленного воздуха, как тело начинает корчиться в агонии. Так-то это заклинание не смертельно, если только не применять его в закрытом плохо проветриваемом помещении. Ещё живых я добил опробованным заклинанием некромантии. Здесь, как и в предыдущем вагоне я нашёл несколько десятков солдат с офицерами и унтерами. Странно, что они собрались здесь, а не распределились по вагонам с пулемётами, которые я ранее зачистил. Или они готовились к выходу наружу? Вон здесь и двери широкие, а не неудобные бронелюки, через один из которых я попал в поезд.
— Хм, а мне не всё равно? — хмыкнул я, отвечая своим мыслям.
Я в одиночку зачистил весь бронепоезд. Свыше сотни гитлеровцев были мной убиты и три дюжины подчинены. Пленные мне были нужны, чтобы привести трофей в Витебск и быстро починить повреждённые пути.
Всё это благодаря магии. Пока я единственный на планете, кто владеет ею, противопоставить что-то против никто не в силах. Жаль только, что уже через пару лет на Земле точно появятся самоиницииррованные маги. Заклинаниями пользоваться они не смогут (кто бы их научил), зато каждый будет владеть одним, двумя, а самые сильные до полудюжины магических способностей, сравнимых с чарами среднего и ниже среднего уровня. Хорошо бы мне таких самородков находить раньше, чем кто-то другой, и сманивать к себе на службу. Впрочем, это дела далёкого будущего, что-то я отвлёкся.
— Киррлис, немцы подошли, пробовали прорваться к поезду, но мы их остановили, — сообщил Ковалёв, когда я вернулся к его группе. На месте сейчас оставались только двое, он и ещё один молодой волколак с конопатым лицом и рыжими, цвета моркови короткими волосами. Остальные сдерживали гитлеровцев, судя по звукам боя поблизости. — Роты две, не меньше. Часть сейчас в лесу пытается нас обойти, хех, — тут он хохотнул, показывая, что смеётся над глупостью оккупантов, решивших сыграть против оборотней на их поле, — другие в километре рядом с насыпью и на насыпи залегли. У них только пулемёты и винтовки, ничего тяжёлого нет, — и уточнил следом. — Пока нет.
— Пока нет, — повторил я. — Так, Фёдор, прикрываешь немцев из бронепоезда, чтобы их свои не постреляли. Они сейчас станут ремонтировать пу… — тут мне в голову пришла новая мысль. — Оставить! Рядом с ними не мельтешить, пусть остальные думают, что экипаж бронепоезда ведёт бой с нами и попутно восстанавливает рельсы.
Задумка сработала на все сто процентов. Десяток немцев постреливал из винтовок и автоматов куда-то… просто куда-то, демонстрируя, что участвуют в бою. Прочие, рвя жилы, совсем не жалея себя, в это время меняли шпалы и рельсы, повреждённые взрывом. Хорошего качества ремонта не требовалось. Лишь бы бронепоезд сумел проскочить через этот участок. Головную платформу отцепили и с трудом столкнули в сторону, чтобы она не мешала проезду.
Чтобы обезопасить путь в Витебск, я отправил сокола с сообщением в город за волколаками. Мне нужен был десяток оборотней для охраны железной дороги от немецких отрядов, которые двигались к Витебску. В зверином обличии им понадобится не больше получаса на дорогу сюда. Прибыли они ещё до того, как завершился ремонт. За это время немцы трижды пытались добраться до бронепоезда. И трижды откатывались назад, густо испятнав апрельский снег телами убитых и раненых. Мои полуэльфы поражали ростовую мишень десятью пулями из десяти на дистанции в полкилометра и всего за пятнадцать секунд. При этом им требовалось две-три секунды, чтобы взять на мушку, прицелиться и спустить курок, отправляя смертоносный кусочек свинца во врага, который только что закончил перебежку и замер, переводя дух и выбирая будущий маршрут для нового короткого броска. |