- Спасибо, Лорд! – быстро сказал Прохор, следом бросил своему сородичу. – Бегом! Раздавим гадин.

Вскоре я наткнулся на очередной очаг немецкой обороны, с которым отряды союзников не могли быстро справиться. Фашисты засели в большом кирпичном доме на широком перекрёстке. Благодаря расположению дома, враги простреливали три улицы и все окрестные здания. Рядом с домом коптили два танка и «ганомаг» с триколорами на броне. Мёртвых танкистов я не увидел. Скорее всего, они успели убежать благодаря личным защитным амулетам, которые получили все экипажи бронемашин.

Гитлеровцев в доме оказалось чуть ли не рота. Уж сотня человек точно туда набилась. Недостатка в боеприпасах они не испытывали. Это было видно по тому шквалу огня, что обрушивали на любое место, стоило там кому-то пошевелиться. И опять враги не разбирали своих и чужих, били, так сказать, на звук.

Чтобы зачистить дом и позволить союзникам идти дальше, пришлось поработать мне. Первая мысль: снести здание одним ударом. Остановила другая: в квартирах или подвале могут быть гражданские, старики, женщины и дети. Чем я буду отличаться от фашистов, если убью их? Здесь не место и не время, чтобы следовать поговорке про рубку леса и щепки.

Пришлось проверять этаж за этажом, комнату за комнатой, коридор за коридором, не пропуская никого из гитлеровцев. В плен даже не думал никого брать. Здесь сражаются фанатики, которые сами не хотят сдаваться, пока их не припёрли к стене танковой пушкой. Среди солдат в чёрной и серой военной форме попадались мужчины и юноши в гражданских брюках и пиджаках, простых куртках и свитерах. Ополчение? Отдыхающие солдаты с фронта, которые примкнули к солдатам гарнизона? Мирные жители, решившие защищать свой город? Я не знал и узнавать не собирался. Каждый встреченный с оружием в руках уничтожался.

Когда спустился в подвал, где магия показала наличие множества людей, то думал, что там немцы сделали лазарет или спрятались самые нестойкие духом. Вот только ошибся. В просторном глубоком подвале нашли укрытие гражданские. В основном женщины с маленькими детьми, подростки, пожилые люди. Здесь их скопилось человек триста. Вряд ли все из дома наверху. Скорее всего, в убежище забежали жители из соседних домов поменьше, а также прохожие, которых застали на улице звуки взрывов и сирена.

Здесь же случился один неприятный момент. Когда люди увидели, что к ним пришли не х солдаты, а враги, то один из подростков из первого ряда вдруг вытащил из-под полы пистолет и выстрелил в меня. Пуля свистнула над головой и чиркнула по потолку, после чего ушла рикошетом в стену, где и застряла в штукатурке. Даже будь мальчишка точнее, то амулеты на мне и спутниках отвели бы пулю.

Вырвав пистолет телекинезом, я отдал оружие ближайшему оборотню. Потом жестом успокоил бойцов, которые навели штурмовые винтовки на немцев. За меня, своего Лорда они были готовы умирать и убивать. И плевать, кто был источником угрозы – женщина, ребёнок, взрослый мужчина. Звериные инстинкты и вассальная клятва требовали уничтожить любого.

- Это было лишним, - произнёс я на немецком. – Если бы ты, мальчик, убил меня, то мои солдаты убили бы вас всех в ответ. Подумай, кем бы ты стал после этого. Думаешь, что героем? Нет, всё не так. Не тем, кто убил врага, а убийцей вот этих людей, нескольких сотен мирных жителей, - тот съёжился, сжал губы, но не стал прятаться в толпе, только смотрел исподлобья, как волчонок. – Люди, мне не нужны ваши жизни и ещё меньше нужна ваша смерть. Не трогайте оружие, не пытайтесь стрелять в спину моим товарищам или ещё как-то вредить нам. И тогда никто не пострадает. Мы воюем только с солдатами и теми, кто посчитал себя таковым, взяв в руки винтовку или пистолет, - я опять посмотрел на незадачливого стрелка тяжёлым взглядом. – Восточная Пруссия уже почти захвачена, большая часть Кёнигсберга в наших руках… - тут мне пришлось прерваться из-за возникшего ропота среди немцев, заглушивших мои слова.