|
Подобный расклад менял многое. Я могу построить одну башню, а чуть позже, через неделю, например, провести через перерождение ещё одного мага. И не целителя, а боевого. Или же уже сегодня получить нового грандмастера артефакторики, который займётся зачарованием тех же авиабомб. Или пару обычных мастеров-артефакторов. Пожалуй, последний вариант более полезен в текущих условиях. Мне сейчас нужно магическое оружие и боеприпасы в огромных количествах и те амулеты, которые не могу купить в лавках или они стоят слишком дорого. С подобной работой мастера справятся не хуже, чем гранды. Ну, а то, что по силам лишь таким, как Сата и Ойра, мне сейчас прям так уж срочно не требуется.
- Решено, пусть будут простые артефакторы, - вслух озвучил я принятое решение, стоя напротив трона под дубом. Резко развернувшись, я отправился в магистрат, чтобы поделиться планами с Ростовцевой и заняться отбором кандидатов для перерождения.
Глава 6
ГЛАВА 6 - Вы можете мне не поверить, но уже двадцать второго июня, то есть в первый день войны я почувствовал, что она будет не просто тяжёлой для Германии, а катастрофой, - произнёс немец, сопроводив свои слова тяжёлым вздохом. Моим собеседником в данный момент являлся генерал-полковник вермахта Эвальд фон Клейст. Из него при помощи ментальных чар давно было выужено всё, что только можно. Во время этих разговоров из него удалось вытянуть кое-что интересное, на чём можно сыграть себе на пользу. - И что же случилось в этот день? – поинтересовался я. - В тот день под Луцком две танковые дивизии из моей танковой группы, при поддержке одной мотопехотной дивизии были остановлены всего одной артиллерийской бригадой русских. Только убитых в пехоте было свыше пятисот человек. Русские пушки подожгли семьдесят танков, причём несколько из пушек стояли на своих позициях до конца и не отступили! – очень эмоционально поведал мне немец. – Вместе с танками погибли чуть более ста членов экипажа. Ещё столько же получили ранения и ожоги, - он смолк на несколько секунд, потом продолжил. – Мне тогда было страшно. Если подобные потери придётся нести каждый день в стычках с противником, который уступает в числе, то через неделю от нашей армии не останется ничего, кроме переполненных лазаретов, горящих танков на полях и могил с крестами. Потом… потом стало куда спокойнее, когда перестали встречаться такие упорные командиры с обученным личным составом. Ну, и авиация хорошо помогала громить их с неба. Я даже запомнил имя того русского, который командовал артбригадой – полковник Москаленко. - Пауль, вы ещё верите в победу Германии? – задал я ему вопрос в лоб. Тот зло взглянул на меня, поджал губы, секунды две сверлил яростным взором, а потом отвёл его в сторону. При этом, не сказав ни словечка. - Ясно, - хмыкнул я. – Жаль, что у меня больше не гостит ясновидящая, а то бы я попросил её показать вам будущее вашей страны после разгрома в этой войне. - Я не верю шарлатанам. - Но в магию же вы верите? Или вы считаете, что всё увиденное в моём городе создано шарлатанами? Он опять не ответил. Да мне и не требовались его слова, ауры вполне хватало, чтобы узнать, о чём он думает и чего боится. Генерал-полковник, разгромивший вражеских соединений за год войны чуть ли не больше всех остальных немецких полководцев, испытавший триумф под Киевом в прошлом году и под Харьковом в этом, когда пленил несколько сотен тысяч (!) красноармейцев, вдруг сломался в душе, оказавшись в плену. Внешне он хохорился, а вот внутри был напуган. Мои подчинённые прочитали в его мыслях мечту стать самым первым командующим, который взял в плен миллион вражеских солдат и уничтожил хотя бы в два раза меньше… и вдруг он мгновенно был сброшен с небес на землю. То нападение на колонну напугало генерала так, что отголоски этого страха прочно угнездились в его душе. |
