Сдерживая обеими руками спотыкающуюся речь англичанина и красноречие пруссака, Грей целиком сосредоточился на цыганке — но, стараясь вникнуть в смысл ее повествования, он упускал факты.

— …и эта свинья английская сует свой… (незнакомое разговорное выражение) мне в… (цыганское слово). А потом…

— Она сказала, что это будет стоить шесть пенсов, сэр! Да, сказала! А потом…

— И эти свиньи занимались своей мерзостью под столом и перевернули его и ножка сломалась и посуда побилась даже большое блюдо стоившее мне шесть таперов на ярмарке Святого Мартина и мясо упало на пол а когда я хотел его спасти собаки покусали меня а эти двое продолжали совокупляться точно грязные хорьки А ПОТОМ…

Грею наконец удалось добиться согласия, потребовав, чтобы все три стороны предъявили все деньги, которые у них в наличии. После драматического закатывания глаз, пантомим, изображавших поиски кошелька, и долгого рытья в карманах на столе появились три кучки серебра и меди. Грей перераспределил их, руководствуясь исключительно весом и стоимостью металла, поскольку в деле участвовали денежные знаки по меньшей мере шести государств.

Цыганка, помимо денег, носила также золотые серьги и грубое, но массивное золотое кольцо. Учтя это, Грей подвинул две примерно одинаковые кучки ей и рядовому, которого, как выяснилось, звали Боджером.

Трактирщику досталась несколько более объемная доля, после чего Грей свирепо нахмурился и показал большим пальцем себе за плечо — берите, мол, деньги и убирайтесь, пока я еще не потерял терпения окончательно.

Они убрались, и Грей, запомнив на будущее особо цветистое цыганское проклятие, спокойно вернулся к прерванной корреспонденции.

26 сентября 1757

Гарольду, графу Мелтону

От лорда Джона Грея

Город Гундвиц, Пруссия

Милорд!

В ответ на ваш запрос спешу уведомить, что у меня все благополучно. То, чем я занимаюсь… Грей подумал и написал весьма интересно, улыбнувшись при мысли, какое толкование придаст этому Хэл… и я устроился очень удобно. Меня вместе с другими английскими и немецкими офицерами поместили в доме княгини фон Ловенштейн, вдовы прусского аристократа, владелицы славного поместья в окрестностях города.

Здесь расквартированы два английских полка: 35-й сэра Питера Хикса и половина 52-го — мне сказали, что командует им полковник Рюсдейл, но я с ним еще не виделся, поскольку 52-й прибыл всего несколько дней назад. Все городские квартиры заняты пруссаками и ганноверцами, к которым я прикомандирован, поэтому люди Хикса стоят лагерем к югу от города, а люди Рюсдейла — к северу.

Французы, согласно донесениям, находятся в двадцати милях от нас, но мы не ожидаем ничего в скором времени. Снег, вероятнее всего, положит конец боевым действиям — впрочем, противник может предпринять еще одну попытку до наступления зимы. Сэр Питер просит меня засвидетельствовать вам свое почтение.

Грей обмакнул перо и продолжил:

Покорнейше благодарю вашу добрую супругу за нижнее белье, превосходящее качеством все, что доступно здесь…

На этом месте ему пришлось переложить перо в левую руку, чтобы почесать себе ляжку, поскольку в настоящий момент на нем под бриджами было надето как раз местное изделие. Кальсоны, чистые и не зараженные паразитами, были, однако, сшиты из грубого холста, и большое количество картофельного крахмала делало их крайне неудобными в носке.

Скажите матушке, что я здоров, невредим и не страдаю от голода — даже напротив, ибо у княгини фон Ловенштейн отличный повар.

Преданный вам и почтительный брат

Дж.

Приложив к письму свою печать в виде полумесяца, Грей придвинул к себе стопку рапортов, раскрыл книгу и начал методически вносить в нее сведения о смертях и случаях дезертирства.