Услышав его ответ, она улыбнулась и покачала головой.

– Нет, я не так уж добра и доверчива. Но к тебе, Робин, я чувствую доверие – потому, наверное, что я тебе понравилась. Ни один мужчина не смотрел на меня так, как ты.

– Трудно поверить! – усмехнулся он и, едва заметно помедлив, добавил: – Но ты и впрямь понравилась мне еще тогда, когда я только слышал твое пение, не увидев тебя саму. А пела ты так чудесно!

Их голоса были настолько негромкими, что сказанные слова тут же затихали, словно падали жемчужинами и терялись в высокой траве.

– Ты знаешь, как ты красива? – спросил Робин, проводя ладонью по горячей щеке девушки, и сам с ласковой усмешкой ответил: – Конечно, знаешь! Но ты больше чем красива – ты вся излучаешь очарование, как солнце – тепло и свет. Я рад тому, что мой конь будет залогом нашей новой встречи – я не хочу потерять тебя, встретив лишь однажды!

И он осторожно и бережно привлек девушку к себе, дотронулся губами до ее губ. От неожиданности она замерла, но не отстранилась. Его губы, казавшиеся ей сухими и жесткими, внезапно оказались необыкновенно нежными. Они ласкали ее крыльями мотылька, и у нее стала кружиться голова, словно она пригубила кубок с душистым вином. Опьянев от его поцелуя, она бы упала, если бы его руки не сжали ее крепче. Она робко дотронулась ладонью до его волос и подивилась тому, какие они мягкие, почувствовала, что от его кожи пахнет травами и свежестью родниковой воды. Но от ее прикосновения его поцелуй стал более страстным и требовательным. Теперь он уже не вдыхал ее дыхание, а пил его, словно ключевую воду, и никак не мог утолить жажду. Она обвила его шею руками, и в ответ на ее объятие он с глухим возгласом с силой прижал ее к своей груди. Она услышала стремительный стук его сердца, эхом отозвавшийся в ее груди и заставивший ее сердце биться быстрее, в такт.

– Мэри! – прошептал он, немного отпуская ее, когда поцелуй оборвался. Порывисто лаская пальцами ее скулы, он не мог оторвать взгляд от ее бездонных распахнутых глаз. – Ты словно лесной родник, полный дикого меда! Я целовал бы и целовал тебя!

Почувствовав, что он сейчас так и поступит, она отпрянула и с ласковым, но твердым запретом положила ладонь ему на губы.

– Прошу тебя, Робин! – шепнула она, не сводя с него умоляющего нежного взгляда. – Мне давно пора быть в замке!

Он знал, что если бы проявил настойчивость, то она не ушла бы от него, как бы ни торопилась. Но в ней была заключена какая-то особенная сила духа, одновременно слитая с беззащитной нежностью, и этот сплав пленил его сердце, не позволил ему снова привлечь ее к себе и удержать. Улыбнувшись, Робин неохотно выпустил девушку из объятий и поцеловал ее ладонь.

– Не бойся меня. И со мной никого и ничего не бойся. Я никогда не обижу тебя и не позволю никому причинить тебе зло, – сказал он и улыбнулся. – Но запомни: ты теперь должна мне поцелуй, не забудь вернуть его при встрече! А теперь иди. Я подожду здесь и посмотрю за тобой, пока ты не войдешь в ворота замка.

Он потрепал вороного, прощаясь с ним, и отдал его повод девушке. Конь шумно вздохнул и укоризненно посмотрел на хозяина, но не стал протестовать.

– Как мне найти тебя? – спросила она и от смущения поспешила добавить: – Чтобы вернуть твоего Воина.

Он улыбнулся, услышав и ее вопрос, и заминку в голосе.

– Я сам найду тебя, – сказал он. – Сколько надо дней, чтобы Воин выздоровел?

– Не больше недели, – ответила девушка.

– Я дам тебе знать, где мы увидимся с тобой, – и, вспомнив о чем-то, оживился, засиял улыбкой и взглядом от пришедшей ему на ум мысли.