Единственное место, которое разрушения обходят стороной, это Старая Спарта, плантации Шамбала и Нора.

Ведь уже через час Михалыч на пару со Сваей, министром строительства, приносят мне их давний проект.

— Что это? — удивлённо вскидываю я брови, пройдясь глазами по огромному и подробному чертежу.

— Это новый генплан города, мой Лорд, — произносит Михалыч. — Вы же давали задание по модернизации нашей планировки. Но до недавнего времени мы могли действовать лишь ограниченно и в рамках того, что уже построено. Сейчас же…

— У вас в прямом смысле развязаны руки, — заканчиваю я за мэра Спарты.

Новый генплан впечатляет. Пожалуй, меня смогут понять те, кто видел застройку Москвы и Санкт-Петербурга на картах.

Если первая выстроена урывками, постоянно увеличивая то, что было возведено изначально: кольцевые дороги, районы, которые идут россыпью всё дальше и дальше от исторического центра, то та же Северная столица… она была возведена по плану с самого начала.

Стройные улицы, широкие проспекты, всё прямо, всё ровно, точно по линеечке.

И именно аналогичную идею привносят Михалыч и Свая.

— То, что разрушено, уже не вернуть, — произносит министр строительства, — Но мы можем сделать Спарту краше, больше и лучше той, как мы её запомнили.

— Отлично сказано, — соглашаюсь я, — Можете считать, что у вас есть моё одобрение. Творите, господа. И сделайте наш город лучше прежнего!

* * *

Работа не волк — она ждать не будет.

Так и Спарта не стоит на месте.

Как только пожары сходят на нет, на улицы выходят сотни рабочих, чтобы расчистить завалы, восстановить то, что можно, и убрать то, что нельзя.

В то же время за пределы города отправляются отряды солдат и морпехов, чтобы проверить стелы и привести возродившийся новичков.

Во время войны о таких вопросах просто некогда заботиться.

Поэтому ни одна из сторон не рассеивает своё внимание на вопрос поиска новичков.

За ними требуется пригляд, их необходимо кормить, обеспечивать безопасность, а на первое время от них нельзя ожидать какой-либо преданности или отдачи.

Да и возродившийся игроки, хоть и не выглядят теперь потерянными куропатками, так как всё уже успели пожить год в мире Системы, но их боевая ценность в войне или в тылу очень условна.

Их можно в лучшем случае использовать в качестве низкоквалифицированной рабочей силы, и то, тот же шахтёр уровня этак десятого-пятнадцатого работает в несколько раз эффективнее такого новичка.

Короче, фракции специально оттягивают момент набора «свежего мяса», желая решить сначала вопрос первостепенного значения, а конкретно, выиграть войну.

Я же могу себе позволить подобное, потому как у нас резко увеличилось число свободных рук…

Да, это произошло по причине сожжения большей части города, но факт есть факт.

После того как я организовываю работу спасателей, в завалах ещё находят обгоревших, но выживших людей, я проверяю список трофеев, которыми мы завладели по итогу битвы.

Всяких артефактов набирается целая гора. Алиса так и вовсе прыгает от счастья, изучая каждую деталь и побрякушку.

У меня же пока нет времени полноценной засесть за разгребание всего этого добра.

Но оно очень вскоре появится. Да и учёные из Норы уже проведут полноценную категоризацию.

Неожиданно Алиса берёт меня под руку и тащит в сторону кучи артефактов.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Там это… дурит в общем… шарик, — смеётся супруга.

— Чего-чего? — не понимаю я.

— Звонок тебе, — поясняет девушка.

— Мне?

— Ну а кому ещё⁈ — восклицает Алиса и подводит меня к сфере.