|
Незримую руку словно что-то удерживало или мешало ей, так что буквы не только возникали еле-еле, но и написаны были корявыми каракулями вместо обычного изящного почерка Атласа. Что Атлас хотел сказать, Артур понял еще до того, как тот закончил первое слово. Несравне… — Как это могут быть Несравненные Сады? — вопросил Артур, когда слова были дописаны, долгую минуту спустя. — И почему здесь мой дом и моя мать? Не могу ответить… противостоит Седьмой Ключ… — медленно возник ответ. Последнее слово было почти нечитаемо, а его последняя буква больше напоминала кляксу с хвостиком. — Наверху действительно Эмили? — спросил Артур. Он сильнее сконцентрировался на Атласе, и сунул руки в сумку, чтобы достать Пятый и Шестой Ключи, зеркало в левую руку, перо в правую. Он чувствовал, как что-то сопротивляется ему, какая-то сила противостоит попыткам использовать Атлас. Словно чье-то незримое присутствие давило ему на лицо, стремилось оттолкнуть от стола с раскрытой книгой. Артур сражался с этой силой, хотя помнил слова Первой Дамы, что Седьмой Ключ — первенствующий, самый сильный из всех, а в своем домене, как и все Ключи, он еще сильнее. Но, полагал он, обладание сразу двумя Ключами должно дать какой-то шанс. Атлас медленно написал единственную искаженную букву. Артур даже не сразу ее узнал, потом понял, что это "Д", только сильно наклоненная. Постепенно за ней последовала другая буква. — Да, — вслух прочитал Артур. Но Атлас продолжал писать. Возникли еще буквы, на каждую уходило несколько секунд. — И, — прочитал Артур, — нет. — Да и нет? Как может быть да и нет? — в ярости спросил Артур. Он ощущал, как гнев поднимается в нем. Как этот бестолковый Атлас смеет быть таким медленным и неточным? — Мне нужен ответ! — выкрикнул Артур. Он ударил по столу Ключами и яростно обратился к Атласу мыслью. Что значит "да и нет"? Но Атлас замолчал, а противодействующая сила увеличилась. Она продолжала давить в лицо, и он понял, что отворачивается, не в силах больше смотреть на Атлас, как бы ни старался. И вдруг с отчетливым треском, его голова крутнулась влево, и с почти столь же громким хлопком Атлас закрылся и вернулся в свой обычный размер. Артур зарычал. Его зрение заволокло багровым цветом, который пульсировал в такт бешено бьющемуся сердцу. Сознание помутилось. Только что он сидел за столом, и в нем бурлил гнев. В следующую секунду он уже стоял над обломками стола, руки сжаты в кулаки, и из костяшек торчат щепки. Невредимый Атлас лежал поверх груды обломков. Артур уставился на щепки. Он был поражен тем, что натворил: старый тяжелый стол даже сильный мужчина мог бы так разнести разве что отбойным молотком. И еще больше его шокировало то, что он сделал это непроизвольно, что столь сильная ярость вырвалась наружу, а его сознание даже не заметило этого. Гнев все еще был тут, понемногу тлел внутри, как угли, которые может раздуть легчайшее дуновение. Он пугал Артура тем, что с такой мощью приходил из ниоткуда. Артур никогда таким не был. Никогда не был так склонен к ярости. По крайней мере, пока не стал Законным Наследником. В который уже раз он пожелал, чтобы Волеизъявление тогда не избрало его Наследником, пусть оно и сказало, что иначе он бы умер от приступа астмы. Это было единственной причиной, по которой его вообще выбрали, как сказало то же Волеизъявление. Нужен был смертный, причем такой, которому предстояло умереть. Артур поежился и заставил себя сделать долгий глубокий вдох. Вдыхая, он считал до шести, и выдохнул тоже на шесть счетов. Гнев начал отступать. Мальчик попытался представить, как загоняет его в небольшую закрытую коробочку, откуда не выбраться, если он сознательно его не выпустит. |
