|
Именно Лоренцо, отличавшийся ростом и статью (тогда еще не сказывалась болезнь, а многие часы верховой езды выработали осанку), посмеялся над Франческетто и его любовью к оружию, повторив слова, которые когда-то сказал своему зятю насмешник Цицерон:
– О боги! Кто посмел привязать вас к мечу? Перепалки из области простых насмешек давно перешли в другие области, отношения накалялись, хотя внешне казались хорошими. Все во Флоренции знали, что достаточно одной искры, чтобы занялся костер настоящей войны между двумя семьями. Пока Пацци сдерживал дядя Якопо, а Медичи, конечно, Лоренцо. Якопо вовсе не из любви к Медичи, а убеждая племянников, что нужно выждать момент. – Месть – блюдо, подаваемое холодным. – Мы до конца жизни будем его охлаждать, дядя? – возмущался Франческо. Вот и теперь он был готов произнести очередную тираду о вреде Медичи для Флоренции, что означало: о личной ненависти к Великолепному и его красавцу-брату Джулиано Медичи. Не успел, Якопо Пацци усмехнулся, подавая племяннику второй лист, присланный их человеком из Синьории. Не только у Медичи везде свои люди, у Пацци тоже, но у вторых куда меньше, потому они лишь сообщают нужные сведения, не имея возможности повлиять на принятие законов. – А вот это касается тебя, племянник. – Меня? Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
