– Не раньше, чем поговорите со мной. – С этими словами он вошел в кабинет.

Я поднял брови:

– Кажется, я не приглашал вас зайти.

– Странно, – отозвался он. – А по моему, приглашали.

Тут я снял ноги со стола и сел как подобает.

Он протянул руку через стол:

– Бобби Т.

Я рассмеялся прямо ему в лицо. Отнюдь не дружелюбно.

– Бобби Т.? – Я пожал ему руку. – Любопытно.

Вообще то я хотел сказать: чертовски смешно. Ну кто в Стокгольме представляется как Бобби Т.? Хреновое имя хренового гангстера из хренового американского фильма.

– Когда я был маленьким, в нашем классе учились два Бобби, – сказал он. – Вот нас и звали Бобби Л. и Бобби Т.

– Вот как? Стало быть, два Бобби? Редкий случай.

Наверняка не просто редкий, но уникальный. Я старался не смеяться, и без того хватит уже.

Бобби молча стоял у моего стола. Я смерил его взглядом с головы до ног.

– Что было, то было, – сказал он. – Но если вам неохота говорить Бобби Т., то и не надо. Просто Бобби тоже сойдет.

Мысленно я опять вернулся в мир американского кино. Там Бобби был бы здоровенным чернокожим парнем с мамашей в папильотках и папашей, который грабил банки. А сам Бобби Т., старший из четырнадцати мальчишек и кудлатых девчонок, кадрил бы девиц, рассказывая, как водил младших ребятишек в школу, пока мамаша пила. На женщин подобная дребедень всегда действует безотказно. Жалеют они таких мужиков.

Но вернемся к реальному Бобби. Белобрысый. Тощий и потрепанный. Волосы курчавые, жирные, кожа блестит. Что этому парню нужно?

– Давайте ближе к делу, – сказал я, поскольку посетитель начал мне надоедать. – Я, знаете ли, не лгал, когда сказал вам, что скоро закрываю. У меня сегодня вечером свидание с чертовски горячей штучкой, так что надо успеть принять душ и переодеться. Понимаете?

По моему, он совершенно не понимал. Мы с Люси иной раз забавы ради гадаем, когда люди последний раз занимались сексом. Бобби, похоже, не занимался им уже несколько лет. Я даже насчет онанизма не был уверен. Люси куда лучше меня наторела в подобных догадках. Говорит, что по нижней части ладони сразу видно, много ли мужчина онанирует.

– Я пришел не ради себя, – сказал Бобби.

– Вот как, – вздохнул я. – А ради кого? Ради папаши? Или мамаши?

Или дружбана, который вовсе не хотел избивать тетку, ограбленную на прошлой неделе?

Этого я не сказал.

Научился держать язык за зубами, когда надо.

– Речь о моей сестре, – сказал Бобби.

Он беспокойно переступил с ноги на ногу, взгляд его впервые стал мягче. Я легонько хлопнул ладонями по столу и стал ждать, надеясь, что мой вид выражает терпеливость.

– Даю вам десять минут, Бобби Т., – сказал я.

Пусть не думает, будто времени у него сколько угодно.

Бобби несколько раз кивнул. Потом без приглашения уселся на один из стульев для посетителей.

– Я все расскажу, – начал он, будто я проявил интерес к его истории. – Я хочу, чтобы вы ей помогли. В смысле, моей сестре. Хочу, чтобы вы доказали ее невиновность.

Как же часто адвокат по уголовным делам слышит такое! Люди загоняют себя в самые что ни на есть сомнительные ситуации, а потом просят помощи, чтобы оттуда выбраться. Но все обстоит иначе. Роль адвоката – моя роль – заключается не в том, чтобы вместо ада отправлять народ в рай. Моя задача – проследить, чтобы те, кто выносит окончательное решение, выполнили свою работу как полагается. И чаще всего так и бывает.

– Вы имеете в виду, ее обвиняют в совершении преступления? – спросил я.

– Не одного. А нескольких.

– Ну хорошо, ее обвиняют в нескольких преступлениях.