— Жива?

— Да… — слабо прошептала она. — Все в порядке… Сейчас буду в норме…

Я отвернулся и углядев кучу оружия у стены, стал подумывать чем вооружиться. Меч с клевцом есть, но, если работать из-за укрытия, надо что-то потяжелее и подлиннее. Гизарму взять? Или вон то страховидло, похожее на люцернский молот из моего мира? Зараза, тут какая-никакая бронька не помешала бы. Да где ж ее возьмешь.

Латники уже заняли место за баррикадой, и вооружились длинными копьями с толстыми древками и тяжелыми алебардами. На мрачных лицах солдат проглядывала решимость сражаться до конца. Я успел слегка поразмыслить на тем, с какой это стати они собрались отдавать свои жизни за ненавистных чародеев, хотя могли спокойно уйти как их товарищи, но на этот вопрос, словно прочитав мои мысли, ответил их старшина Штефан.

— Ну а как, вашество, — уверенно сказал он, будто прочувствовав, о чем я думаю. — Меня, Василя да Жуга с Иденом их чародейства выходили, почитай из Темных Пределов вытащили, да ни гроша за это не взяли. А внучков Фофана, Демьяна и Кирюхи в науку взяли, значитца, в человеки выведут. С голоду нашим семьям подохнуть не дали в свое время. Нешто мы за добро черной неблагодарность могём отплатить?

— Не могёте… — честно говоря, мне было наплевать на мотивы стражников, радовало лишь только то, что они никуда не сбежали и будут сражаться на нашей стороне.

— Чарить будешь, вашество? — вежливо поинтересовался старшина, посматривая на гизарму в моих руках. — Али оружьем орудовать обучен?

— Обучен, чутка… Чарить тоже могу… — я не был особо уверен ни в первом ни во втором варианте. Может показаться, что орудовать такой дурищей просто, а на самом деле это целая наука, коей учатся не один год. А насчет чародейства, под действием этих хреновых прерывателей чар, опытные могущественные чародейки едва справляются. Так куда уж мне. Но посмотрим. Это же надо было так вляпаться. Видать на роду мне писано. Тьфу…

— Понятно, — Падалка едва заметно ухмыльнулся и мягко потянул из моих рук древко. — Ты эта, положь пока довбню, положь. Видишь лохань с бонбами? — он показал рукой на ящик с какими-то шарами размером с два моих кулака. — Вот бери и кидай на супостатов. Тока издалече, к самым дверям метай. Вблизи не нада, нас да себя пожжешь. И чарь их окоянных как смогёшь. А ежели нужда станет, значица и в строй станешь. А пока не требуеца. Уразумел?

— Уразумел…

Тем временем, на двери сыпался град ударов. Выбить их пока горожанам не получалось, но наложенное заклятие слабело с каждым разом.

Наконец раздался сильный треск и в пробитую дыру в створке просунулась башка еще одной мраморной статуи, ранее стоявшей во дворе, которую горожане использовали в виде тарана.

— А-а-а… сцуки…

— Рви-круши, лярв чародейских…

— Мово кровиночку извели, не пр-рощу…

— Бей-убивай…

— Зубами грызть буду-у-у…

Вопли горожан просто сочились дикой ненавистью. Застучали топоры, остатки дверей в мгновение ока сокрушили. Затрещала растаскиваемая баграми баррикада.

— Товсь! — коротко скомандовал старшина Штефан. — Ужо мы им потроха проветрим…

Передний ряд латников вскинул пики. Стоящие за ними занесли алебарды.

Я подкинул в руке глиняный шар, сплошь покрытый выдавленными на нем рунами огня, примерился и швырнул к дверям. Особой силы не потребовалось, до нападающих было всего полсотни шагов.