Изменить размер шрифта - +
Капюшон при движении слетел, обнажив абсолютно лысую голову.

Крючковатый нос, кустистые брови, обтянутые желтоватой кожей резко выраженные скулы, редкая седая бороденка на скошенном подбородке — лицо этого пожилого человека было гипертрофированно худым, но абсолютно человеческим, если бы… Если бы не вертикальные зрачки на светящихся красным глазах.

— Мой срок наказания истек, и вы пришли освободить меня? — спокойно поинтересовался старик тихим скрипучим голосом. — Если так, быстрее покончим с формальностями. Мне надо работать.

Вместо ответа Таисья резко сорвалась с места, на ходу занося свой жезл и громко выкрикивая заклинание.

И тут же как мяч отлетела назад, с грохотом ударилась об стену и оставляя на ней влажный кровавый след сползла вниз, неподвижно застыв на полу словно сломанная кукла.

Старик так и остался сидеть на столе.

Несколько секунд в комнате царила тишина. Я лихорадочно пытался сообразить, что делать, прекрасно понимая, что исход схватки, скорее всего, будет не в мою сторону. Таисья была далеко не рядовой владеющей, причем специально обученной бороться с чародеями, но старик, отбивая ее нападение не произнес ни слова, даже не пошевелился, что свидетельствовало куда о большей силе и изощренных умениях. Хотя, не исключаю, что схватка далась ему совсем не просто, потому что чародей стал тяжело и хрипло дышать.

В зале на несколько мгновений повисла гробовая тишина.

— Почему ты не нападаешь на меня, охотник? — не изменив тона, наконец задал вопрос Алман.

— У меня нет с тобой счетов… — тихо и спокойно ответил я, решив без необходимости не нагнетать обстановку. И подчеркивая свои миролюбивые намерения, вложил меч в ножны.

Ну а что? Мне главное сейчас уйти отсюда и увести за собой девчушек. А на Капитул и его разборки с этим уродом, плевал я с высокой башни. Пусть сами разбираются.

— Тогда почему ты здесь? — чародей с хрустом потянулся и покряхтывая неловко слез со стола. — Отвечай.

— Так получилось… — я заметил, что старик перевел взгляд на девочек и невольно сделал шаг в сторону, заслоняя их собой.

— Хорошо, — после недолгого молчания, небрежно кивнул Алман. — У меня к тебе тоже нет вопросов. Можешь идти.

— Мы благодарим тебя, — я сдержанно поклонился ему. И уже пропустил воспитанниц вперед, когда за моей спиной раздался скрипучий голос владеющего.

— Ты можешь уйти сам, но твои спутницы останутся со мной, — по-прежнему без эмоций, сказал он.

— Мы уйдем вместе… — я медленно развернулся к нему. — Не играй с судьбой, старик…

И вместо ответа, тут же получил в грудь чем-то невидимым, но очень тяжелым и твердым. Дыхание мгновенно сперло, ребра пронзила острая боль, но, к своему дикому удивлению, я устоял на ногах. Не знаю почему так получилось, возможно Алман ослаб за время своего векового заточения и потратил почти все свои силы на Таисью, но сильно раздумывать над этим не собирался.

Взревел от ярости и без особых затей саданул в ответ, выплеснув из себя Силу словно поток воды. Сквозь кровавую пелену в глазах рассмотрел, что Алмана снесло в угол, вырвал из ножен меч и прыгнул к нему.

Уже широко замахнулся, чтобы рубануть по копошащемуся среди обломков столов чародею, но неожиданно оступился и рухнул на пол. А когда наконец поднялся на ноги, вместо тщедушной фигурки в хламиде увидел…

Даже не знаю, как назвать существо, в которое превратился чародей. Старина Эдельберт в своем Бестиарии описывал подобные создания так: «…волкодлаки, именуемые иными народами — веревольфами и ликанами, телом подобны зело великому волку, способному к прямохождению, с преобладанием в ости волосьев воплощенного в них человека…».

Быстрый переход