Рихард присел на стол, наблюдая за женщиной. Ее губы слегка дрожали, глаза влажно блестели – похоже, запоздалая реакция. Тонкие пальцы заплетались, едва справляясь с пуговицами, слезы все же потекли, и он осторожно привлек Карну к себе, обнял и погладил по спине здоровой рукой.

– Все хорошо, – тихо проговорил он. – Все закончилось.

Смахнув слезы, она оттолкнула его, вздернула подбородок, и Рихард невольно улыбнулся, уже догадываясь, что за этим последует.

– Если это такой хитрый план: напугать меня навкой, а потом утешить, то спешу сообщить – ничего у тебя не выйдет! – заявила Карна.

– Ты сама решила пойти со мной, – возразил он. – Может, хотела, чтобы я тебя спас, а ты меня потом отблагодарила? Если что, я не против.

– Вилмос отблагодарит.

Слезы у нее больше не текли, а пальцы двигались проворно и уверенно. Она расстегнула пуговицы на его рубашке и помогла ее снять. Левая рука на самом деле выглядела скверно. Всего лишь царапины, но крови натекло много.

– Не ожидал, что ты все же разденешь меня сегодня, – поддел он ее.

Карна повернулась к бару: взяла салфетки, бумажные и тканые, нашла носовые платки.

– В Институте благородных девиц у нас была медицинская практика. Мы работали сестрами милосердия в богадельнях и приютах для нищих. Так что сейчас я не рассматриваю тебя как мужчину. Ты пациент.

– Сейчас не рассматриваешь, а раньше, выходит, рассматривала? – ухмыльнулся Рихард.

Она вытерла кровь на его плече салфеткой, а потом взяла второй стакан и плеснула виски прямо на царапины.

– Что ты творишь?! – выкрикнул он. – Где твое милосердие?!

– Это называется дезинфекция, – сказала она поучительно, промокая рану.

– Это называется пытка, – сказал Рихард, отдышавшись. – Давай как-то аккуратнее.

– Какие мы нежные, – проворчала Карна.

Она перетянула его руку полотенцем – слишком туго, но он не стал возражать, обработала сбитые костяшки на правой кисти, потом переместилась за спину, и Рихард постепенно расслабился: иногда кожу пощипывало, наверное, слегка ободрался, пока ерзал под жруном, но в целом было терпимо и даже приятно. Слишком приятно. Так что Рихард невольно порадовался, что Карна занимается лишь спиной.

– Встань, надо снять штаны, – заявила она, появившись перед ним и бросив окровавленные салфетки в урну под столом.

– Может, не надо? – неуверенно возразил Рихард.

– Ты ведь сам сказал, что больше всего пострадало бедро. Я должна взглянуть.

– Уже почти не болит…

– Рихард, ты нуждаешься в медицинской помощи. Я видела мужчин и раньше и знаю, как они устроены. Ничего принципиально нового в тебе нет, поверь.

Он хмыкнул, привстал со стола и потянулся к ремню.

– Нет, я сама, тебе нельзя тревожить руку, чтобы кровь снова не пошла, – сказала Карна и взялась за ремень на его брюках.

– Жмыха мне в печень, – пробормотал он себе под нос, изо всех сил стараясь думать о чем-то отвлеченном: о грядущей проверке, о задолженности по налогам, о покосившемся заборе позади дома…

Нежные пальчики коснулись его живота, потянули вниз штаны.

– Ого, – произнесла Карна, опускаясь на колени. – Какой огромный…

Рихард быстро глянул вниз. Карна, нахмурив брови, изучала кровоподтек на его бедре – к слову, не такой уж большой. Он тут же зажмурился, но образ женщины, стоящей перед ним на коленях, не таял, хоть ты тресни.