В 1732 году двухсоттонный фрегат «Анна» доставил в Новый Свет сто четырнадцать «заключенных» и их семьи. Экспедицию возглавлял британский генерал по имени Оглторп. Фрегат встал на якорь вблизи первого английского поселения в Южной Каролине, названного Чарлз-Тауном в честь короля Карла II. Утомленные длительным плаванием моряки не захотели отправляться куда-то еще и в полном составе остались в «городе Карла». В 1736 году Оглторп, бросая вызов враждебному окружению, вновь снарядил свой корабль и отправился вдоль побережья по направлению к острову Кокспер. На борту фрегата было несколько кузнецов, плотников, фермеров, которые высадились на острове Сент-Саймонс и построили там небольшой форт, получивший название Фредерика. Оглторп, понимавший, что колонистам потребуется духовное руководство, захватил с собой из Англии двух священников-миссионеров – братьев Джона и Чарльза Уэсли. Эти двое занимались тем, что обращали индейцев и создавали то, что в наши дни называется методистской церковью.

Испанцы, по-прежнему хозяйничавшие во Флориде, расценили появление новой колонии как угрозу интересам испанской короны в Новом Свете. Довольно скоро из Сан-Августина выступил большой отряд, который двинулся на север с намерением предать британские форты на побережье огню и мечу. Испанцев было намного больше, чем англичан, поэтому они чувствовали себя весьма уверенно, не сомневаясь в легкой победе. На привалах они жгли костры и, составив ружья в пирамиды, готовили еду. Но англичане, ведóмые опытными следопытами из числа шотландских горцев, не дремали. Прячась в зарослях сабаля, они подкрадывались к неприятельскому лагерю, пока не почуяли запах готовящейся на кострах пищи. Наутро окрестные болота покраснели от испанской крови, а британцы окончательно утвердили свое владычество в Джорджии. В наше время место этой эпической битвы носит название Кровавого болота.

Прошло еще несколько лет, и в 1782 году колонисты, придавленные все теми же непомерными налогами, от которых они когда-то бежали, объявили о своей независимости и изгнали со своей территории представителей британских колониальных властей.

Независимая Джорджия оставила в истории довольно заметный след. Фермеры соседней Южной Каролины имели смутное представление о севообороте, а поскольку в те времена им приходилось удовлетворять растущий спрос на хлопок практически в одиночку, они довольно скоро истощили свои поля. Обнаружив, что земли, лежащие в устье рек Алтамаха, Фредерика и Сатилла напротив Золотых островов, отличаются завидным плодородием и урожайностью, каролинские плантаторы быстро прибрали их к рукам и создали сложную дренажную систему, остатки которой можно кое-где увидеть и по сей день. На осушенных землях снова начали сажать хлопчатник, но не обыкновенный, а особо тонкий, длинноволокнистый, семена которого были привезены из Вест-Индии и с Барбадоса. Новый сорт сырья пользовался в мире еще бóльшим спросом; плантаторы собирали огромные урожаи и богатели не по дням, а по часам, однако вскоре перед ними встала еще одна проблема. Перед продажей хлопок-сырец необходимо было очистить от семян и других посторонних примесей, а в те времена сделать это можно было только вручную.

В 1786 году вдова Натаниэла Грина с плантации «Маллбери» наняла своим детям гувернера, которого звали Элай Уитни. Заметив, что молодой человек наделен инженерными способностями, женщина попросила его придумать какой-нибудь более производительный способ очистки хлопка. Так появился хлопковый волокноотделитель, изобретение которого повлияло на историю человечества почти так же сильно, как печатный станок. Кроме того, примерно в то же самое время в Англии была сконструирована модернизированная прядильная машина, которая более или менее уравняла баланс между спросом и предложением. Теперь английская промышленность могла переработать весь хлопок, который производили плантации Джорджии и Южной Каролины, благодаря чему цены на хлопок-сырец не только не снизились, но, напротив, взлетели до небес.