Виктор сказал это бесцветным голосом и уставился в окно.

— Ну не верю я, что они выехали из города. Не верю и всё. — Медленно переведя взгляд от окна к Вадику, он добавил: — Вот это ты мне и докажешь.

— Слушаюсь, мой генерал!

«Генерал» поднялся из-за стола и подошёл к последнему ещё не задействованному оперативнику.

— Ну, чего думаешь ты, голова. Ты из нас самый умный и опытный.

Капитан Сорокин, которого обозвали головой, не сводил глаз с листа бумаги, лежащим перед ним.

— А ты вот, посмотри сюда. — Сорокин отодвинул исчерченный лист на край стола. — Видишь эти цифры?

— Ну и что они обозначают?

— Я выписал их из блокнота Пушкарёвой.

— Интересно. Ну, и…

— Самое интересное, что все цифры написаны разными цветами. Одни — синим. Другие — красным. Третьи — вообще простым карандашом.

— Ну и что?

— Смею предположить, что это время посещения Пушкарёвой её любовниками. Чтобы не сбиться, она раскрашивала даты и время разными чернилами. Красный, к примеру, принадлежит Кривому, синий — Медведю, а карандаш — Сидору.

— Ну и что это нам даёт? — Виктор склонился над листком, исписанным рядами цифр. — Посещали её довольно часто. Это понятно. Ну и что?

Сорокин в ответ пожал плечами.

— Пытаюсь выявить хоть какую-то закономерность.

— Зачем?

— Чтобы понять, кто из её любовников мог быть у неё той ночью.

— Хорошо. — Виктор вернулся к своему столу, сел на стул и откинулся на его спинку. — Только потом займись ножом. Он должен быть где-то рядом.

2

Открыв холодильник, Шилов окинул взглядом полупустые полки и извлёк из него кастрюльку с мамиными котлетами. Когда она принесла их, он уже не помнил, да это было и не важно. Запах холодных котлет не предвещал ничего дурного и Виктор поставил всю кастрюлю на газовую конфорку. Пока они разогревались, он достал из принесённого пакета бутылку красного каберне и водрузил её на стол. Подумав, откупорил её, и налив полный стакан, с сожалением спрятал в холодильник. Внешний вид пары сморщенных свежих помидор оставлял желать лучшего, но из овощей больше ничего не было. Недолго думая, он разрезал их на несколько частей и снял котлеты с огня. Разогревшись, они источали приятный запах, от которого тут же заурчало где-то глубоко в желудке. Две, размером с ладонь, котлеты перекочевали в тарелку. Оглядев всё это «изобилие» голодным взглядом, Виктор отрезал ножом кусок чёрного хлеба и сел за стол. Начинался второй этап эксперимента.

Неделя поисков фигурантов по делу Пушкарёвой, ровно, как и улик с места происшествия не привели ни к чему. Творческий потенциал его отдела как-то сразу сник и бойцы, опять усевшись за свои столы, тупо уставились в бумаги, производя вид усердной работы. Виктор раскачивался по привычке на донельзя расшатанном стуле, устремив свой взгляд в окно, и пытался за ним найти хоть какой-то неординарный ход в застопорившемся, а по правде сказать, проваленном деле. Массированная атака мозга привела к тому, что он всё — таки зацепился за какую-то бредовую идею. Эта идея не имела ни формы, ни содержания. Была призрачной и ему совсем не понятной.