И шел дальше один. Крадучись. Так, чтобы ни одна травинка, ни один листок не шелохнулся.

И через несколько минут возвращался обратно.

— Все чисто. Можно идти. Только тихо… Так бесшумно, по полшага, по шагу разведчики удалялись от дороги. Каждый новый метр расширял горло воронки. Каждый добавлял шансов на спасение и усложнял работу возможной облаве. Чем шире подлежащее прочесыванию расстояние, тем больше требуется ловцов, тем реже им приходится идти, тем значительней становятся ячейки образуемой ими ловчей сети. В такую, глядишь, можно и проскочить. Если умеючи; Если не лезть на рожон…

— Внимание…

Замри, где сидишь…

Работаю один. В том направлении…

Ты ждешь меня здесь…

Новая разведка. Согнувшись корпусом, стелясь над самой землей, не трогая, не раздвигая, не обламывая, а только обходя встретившиеся на пути кусты, замирая при каждом подозрительном звуке — сделать несколько шагов. Осмотреться. Сделать еще несколько шагов…

И еще несколько…

И еще… Главное, не спешить. Лучше пройти меньше, но не напороться на чужие глаза…

Еще шаг…

Еще…

Прислушаться — не хрустнет ли под чужой подошвой сучок.

Принюхаться — не потянет ли дымком чужого костра или табачным душком чужой сигареты.

Осмотреться сквозь редкие сквозные пустоты в густой листве тропической растительности.

Осмотреться… И увидеть!

Вон они… Все-таки они… Все-таки они есть!

Небольшие фигурки в защитных комбинезонах, с автоматами наперевес медленно шли навстречу. Шли развернутым фронтом. В пределах видимости один другого. Медленно, потому что внимательно смотрели себе под ноги, и по сторонам, и впереди себя и задирали головы, рассматривая стволы и кроны деревьев…

Облава! Вот она и облава!

Капитан замер, пытаясь рассмотреть фланги наступающего строя. И не увидел их. Фланги были где-то там, в недоступной ему дали. Где-то возле топи болот.

Живая сеть двигалась к дороге, все плотнее смыкая свои ряды. Возле дороги, где будет самое узкое место, они встанут вплотную, плечо в плечо. В этом капитан был уверен.

Если пытаться просочиться сквозь ячейки этой сети, то это надо делать сейчас, не откладывая, пока ловцы не сблизились. И, значит, отступать, пытаясь избежать возможной встречи с той ловчей снастью, нельзя. Хотя очень хочется. Потому что страшно. Потому что кажется, что если не нарываться, то как-нибудь все обойдется само собой. А если рисковать, если идти навстречу опасности, то, конечно, не повезет и все кончится очень плохо.

Так отступать? Или оставаться на месте? На что поставить? На разум или уговоры страха?

На отход?

Или на драку?

Капитан поставил на драку. И против эмоций. Капитан всегда ставил против эмоций. И всегда выигрывал. До этой последней минуты.

Он быстро вернулся назад.

— Они там, — показал капитан своему единственному оставшемуся в его распоряжении бойцу. — Они идут фронтом. Они близко. И скоро будут тут.

— Что делать? — глазами спросил боец. Капитан повернул его ухо к своим губам.

— Отойдем метров на триста назад, чтобы выиграть время, и попробуем затаиться. Если не выйдет — примем бой. Попытаемся прорваться. Возможно, кому-то повезет. Возможно, кто-то пробьется. Там, за их спинами, джунгли. Которые не по силам прочесать даже целой дивизии… Ты готов?

Боец кивнул.

— Тогда ходу!

Триста метров прошли быстро. На порядок быстрее, чем когда шли в противоположную сторону.

— Туда, — показал капитан на несколько густых, сросшихся друг с другом кустов. Кустов с выступающими во все стороны острыми шипами.