Конечно, потом у обоих нашлось какое-то объяснение. Возлюбленная клялась, что ее обольщали весь вечер и она уступила, потому что Алексей никогда так красиво не ухаживал. Борис так вообще утверждал, что он тут ни при чем. Ну, читал девушке свои стихи, ну отправился ее провожать, раз она сама об этом просила. Он же не знал, что у них что-то с Алешей, Лешка же ему ничего не говорил! И вообще она совсем ему не нравится, друг может быть спокоен.

Алексей хорошо знал обоих и оттого поверил Борьке. Но отношения с Галиной не восстановились. Впрочем, их никогда особенно и не было, этих отношений. Ну, держались за ручку, ходили в кино и кафе, ну, целовались. Подумаешь, делов-то!

Умом Алексей понимал, что нет ничего глупее, чем ссориться с лучшим другом из-за несбывшейся любви. Тем более что Борька вообще ни в чем не виноват. Но ум – это одно, а чувства – совершенно другое. Целый месяц Алеша не общался ни с ним, ни с ней и только после этого кое-как пришел в себя.

С Галиной он периодически встречался в университетских коридорах. Она бросала сухое «привет», а чаще просто кивала и проходила мимо с таким видом, словно он ее чем-то ужасно обидел. А вот с Борей они больше не виделись.

Возможно, все было бы иначе, если бы ему снова не приснился сон. Такой же яркий и реальный, как тот, предвестник его любви. Алексей увидел обоих – бывшую возлюбленную и школьного друга – в лабиринтах какого-то большого темного здания, где он заблудился и откуда никак не мог выбраться. Эти двое вышли ему навстречу из-за угла, держась за руки. В первую минуту Алеша обрадовался – его нашли! Сейчас они все вместе выберутся из этого жутковатого места. Но ни Галина, ни Борис словно не замечали его. Друг читал стихи, девушка слушала внимательно, но чуть насмешливо. Такая уж у нее была манера. Она всегда так слушала. Всех. От этого Алексею постоянно казалось: все, что он говорит, – ужасная глупость. Еще ему всегда было непонятно, как ее терпят, например, профессора на своих лекциях? Не очень-то, наверное, приятно иметь на первых рядах (а на другие она не садилась) такую слушательницу! Он уже стал забывать эту ироничную улыбку-усмешку, а сейчас, во сне, вспомнил.

Алеша стоял у них на пути, но они прошли мимо, вернее, сквозь, словно он был создан из воздуха. Друг продолжал читать стихи, а Галина… Она вдруг привстала на носки, притянула к себе его голову и поцеловала. Да как! Алексею никогда не доставалось таких поцелуев.

– Но я ведь тоже пишу! – закричал он им вслед, не помня себя от обиды и отчаяния. – Я написал о тебе целую повесть! Хорошую, удивительную повесть. Я напишу еще!

Они даже не оглянулись на его крик и скрылись за поворотом лабиринта.

Если утро после того, первого, сна стало для Алексея началом новой жизни, то, проснувшись теперь, он захотел навсегда распрощаться со старой. «Я не хочу их видеть, – решил он. – Обоих». Так единственный друг исчез из его жизни на несколько лет. Тогда ему казалось – навсегда.

Алексей чувствовал себя так, словно за месяц стал старше на несколько лет.

«Вот теперь-то я окончательно все понял в этой жизни, теперь я знаю цену всему. И все могу об