– Джо, почтальон, встретил Неллу в магазине и рассказал ей. Это тоже своего рода почта. Магазин можно назвать центром нашей общины. Нелла рассказала другим, она была на вашей демонстрации, дорогуша, но не в последний день, а пирог а-ля Павлова все равно получился у нее превосходно, и мусс со сливами, и бренди тоже. – Вздох огорчения. – Я тоже начала печь этот пирог, когда вернулась домой, но потом обнаружила, что у меня нет бренди, а Билл спросил, не подойдет ли пиво, но... к сожалению... это все испортило. Даже Билл признал, что только понапрасну потратили пиво.

– Эдна, не расстраивайся! Мне казалось, что твой Билл обожает пиво в любом виде, – засмеялась посетительница, сидевшая по другую сторону кровати. – Тебе надо было попробовать что-нибудь попроще, например пирог с марципаном. Я дома испекла его – вкус великолепный. Что, сестра? Пора уходить? Да, там еще ожидают другие посетители. Ты знаешь, Джонти, там в коридоре уже образовалась очередь из желающих повидать тебя, но в палату пускают только по двое, а то мы будем слишком шуметь. Представь, что ты кинозвезда, как Софи Лорен, и восседаешь здесь, принимая ухаживания. Кто там на очереди? О Боже, Салли Соренсон из Вурли-Пондс, да еще с малышом. Наверное, была где-то недалеко и решила зайти. Пока, Джонти.

– Пока, до свидания. Спасибо, что навестили.

Медицинские сестры были так же доброжелательны, как и посетители, да и доктор тоже. Иногда, покончив со своими делами, он заходил к ней в палату просто так, поболтать. Это был молодой человек, и это была его первая должность после получения диплома. Они с Джонти быстро нашли общие интересы. Оба были городскими жителями и могли поделиться впечатлениями от саванных ландшафтов Австралии, где пустынные местности чередовались с богатой растительностью. Он умел хорошо слушать и живо рассказывать, и вот уже Джонти поведала ему о несостоявшейся карьере медсестры и поделилась своими опасениями, которые прежде скрывала, по поводу последствий от столкновения с машиной для своей больной ноги.

Он понимал ее состояние и старался приободрить.

– Правда, Джонти, с ногой все нормально – она такая же, как раньше, то есть почти как новая. А судя по вашим рассказам, вы прекрасно приспособились жить с этим «почти», ведь так? – говорил он улыбаясь. – С медицинской точки зрения у меня нет оснований задерживать вас здесь. О Боже, пока вы были у нас, вы создали такую атмосферу жизнерадостности вокруг! Я скажу сестре, что вы выписываетесь. Вас устроит завтра?

Джонти кивнула. Завтра или в другой день, какая разница? С одной стороны, ей было грустно покидать больницу, где к ней отнеслись так по-доброму. Но с другой, она была рада: раз ее выписывают, значит, с ней все в порядке.

А в какой день это произойдет, не имело никакого значения. Завтрашний день будет ничем не лучше, чем, скажем, послезавтрашний или вчерашний. Главное, у нее есть чек от фирмы «Ловали Кэннерс Лтд.», лежащий в сумочке. На какое-то время этих денег хватит!

Вечером накануне выписки к Джонти пришел еще один посетитель. Все прежние посещения вызывали у нее чувство удивления, то же можно было сказать и об этом, если бы здесь не вмешивались и другие чувства!

Джонти уже дремала. Она перечитала все книги, которые ей принесли новые знакомые, и сегодня отказалась от очередной партии книг, зная, что завтра уедет.

Она услышала шаги в коридоре. Судя по твердому и уверенному звуку шагов, это не медсестра. Но это и не доктор, доктор в своих белых туфлях ступал мягко и тихо.

И вот она увидела то, что привлекло ее внимание, и поняла, почему звук так отличался от звука шагов в ботинках. А причина была простая – это не ботинки, а сапоги. Коричневые кожаные мягкие сапоги на довольно высоком каблуке, сапоги скотовода. Джонти и раньше видела эти сапоги, только покрытые пылью. Они нажимали на педали большого «холдена», ехавшего по дороге из Морилла в Садденли-Плейнс.