Деггенброк немного поколебалась, но потом кивнула:

– Ладно. Меня ведь никто не ждет. Не играет роли, где и как я проведу воскресенье.

– Хорошо. Спасибо. Мне надо позвонить. Либо моей матери, либо подруге придется взять у меня Софи. Я отвезу ее туда и снова вернусь. Вы подождете меня?

– Конечно, – ответила Мелани, после чего села за письменный стол Петера и заплакала.

– Папа? – вопросительно посмотрела на мать Софи.

«А это ведь только начало кошмарного сна», – подумала Лаура.

Обе тут же остановились, уставившись друг на друга.

Катрин Мишо тяжело работала на протяжении многих часов и знала, что выглядит еще более неприглядно, чем утром, если это вообще было возможно. Ее волосы закрутились кудряшками от пара, идущего о горячей воды, которой она мыла посуду, и походили на мочалку; прыщавое лицо раскраснелось, а одежда покрылась пятнами пота и к тому же отвратительно пахла, и Катрин с горечью подумала, что это как раз подходящий момент встретиться с красивой Надин, которая, несмотря на болезненный и бледный вид в этот день и на то, что она, видимо, плакала, все же была невероятно привлекательной.

Каждый раз, когда Мишо встречала жену Анри, она спрашивала себя в полном отчаянии и со злобой, почему жизнь столь несправедлива и мерзка. Почему кто-то получал все, а другие ничего. Почему же Бог, называющий себя милостивым и с удовольствием позволяющий людям превозносить себя такими словами, не позаботился о том, чтобы все было более-менее в равновесии?

Если б у Катрин могло исполниться одно желание, то она не пожелала бы ничего другого, как только выглядеть в точности так, как Надин. Не считая, конечно, того, что ее самым большим желанием в жизни было стать женой Анри – однако это желание исполнилось бы само, если бы она выглядела как его теперешняя жена. Как это было возможно, чтобы человек был настолько идеально создан природой? Надин была высокой и при этом грациозной, у нее были стройные ноги, изящные руки… Кожа оливкового цвета не имела ни малейших изъянов, темные, широко расставленные глаза были цвета насыщенного коричневого бархата, и где-то в глубине каждого из них затаенно сверкал золотой огонек. Волосы Надин имели тот же оттенок, что и глаза, – тяжелые, густые и блестящие, они лежали у нее на плечах. Неудивительно, что Анри влюбился в нее. А когда он заметил, что она тоже тянется к нему, то пустил в ход все, чтобы добиться ее. Он был одержим желанием жениться на этой женщине.

– О, Катрин, – Надин первая прервала неожиданное молчание между ними, – ты здесь работала?

– Это был кромешный ад, – ответила Мишо. – Анри не мог справиться один.

– Плохая погода, – рассудила ее родственница, – гонит людей в рестораны.

«Ну надо же, – подумала Катрин, – какие познания!»

– Ну что ж, – сказала Надин, – во всяком случае, это было мило с твоей стороны, Катрин, что ты помогла. Мне пришлось опять навестить свою мать. Ты ведь знаешь, она довольно одинока.

Она посмотрела на лицо Мишо с нескрываемым отвращением, но от комментариев воздержалась.

– Удачно тебе добраться до дома, – добавила Надин, и Катрин была совершенно уверена в том, что на самом деле она вовсе не желала ей ничего хорошего. Ей было совершенно безразлично, как кузина Анри доберется домой, а если б Мишо вообще исчезла бесследно, это и вовсе обрадовало бы Надин.

Катрин медленно прошла к своей машине, которая была припаркована на противоположной от кафе стороне – улицы.