– Какого черта эти проклятые доктора не торопятся? – пробормотал он.

Джей взглянула на часы.

– Еще слишком рано. Ты даже не позавтракал.

Он выдохнул проклятье и резко провел пальцами по волосам. Они были все еще короче, чем требовала мода, но достаточно длинные, чтобы прикрыть шрам, который делил череп пополам, – темные и блестящие под солнечным светом, с легким намеком на волнистость. Он побродил еще немного, затем остановился перед окном и побарабанил пальцами по подоконнику.

– Сегодня солнечный день, правда?

Джей посмотрела в окно на синее небо.

– Да, и не слишком холодный, хотя прогноз погоды обещает, что к выходным выпадет немного снега.

– Какое сегодня число?

– Двадцать девятое января.

Его пальцы продолжали сжимать подоконник.

– Куда мы пойдем?

Вопрос поставил Джей в тупик.

– Пойдем?

– Когда они выпишут меня. Куда мы пойдем?

Она почувствовала шок, как от удара в лицо, когда поняла, что его могут выписать из больницы в течение нескольких часов, если с глазами все будет в порядке. Квартира, которую Фрэнк арендовал для нее, была крошечной – только одна спальня, – но встревожило ее совсем другое. Что, если Фрэнк намерен быстро увезти Стива подальше от нее? Принимая во внимание его слова, что она должна побыть со Стивом, пока к нему не вернется память, Пэйн не может так поступить, но с тех пор он не упоминал об этом. План остался таким же? Если так, где он собирается поселить Стива?

– Я не знаю, куда мы пойдем, – слабо ответила она. – Возможно, они захотят отправить тебя куда-нибудь...

Голос затих в мрачной тишине.

– Чертовски плохо, если они это сделают.

Он отвернулся от окна, в движении было что-то смертельное: изящество хищника и власть. Джей посмотрела на него, на силуэт в ярком свете из окна, и горло сжалось. Он стал настолько сильнее, чем прежде, что почти пугал, и в то же самое время все в нем возбуждало ее. Она любила его так, что болело глубоко в груди, и становилось все хуже.

Медсестра внесла поднос с завтраком, затем подмигнула Джей.

– Я заметила, что вы пришли пораньше, так что захватила еще один поднос. Я никому не скажу, и вы не говорите.

Она внесла еще один поднос с едой и улыбнулась, когда Джей поблагодарила ее.

– Сегодня большой день, – бодро сказала медсестра. – Считайте, что это предпраздничная еда.

Стив усмехнулся.

– Вы что, стремитесь избавиться от меня?

– Вы были абсолютным ангелом. Мы ни разу не промахнулись мимо ваших булочек, но что поделаешь: легко досталось – легко потерялось.

Медленный румянец окрасил щеки Стива в красный цвет, и медсестра искренне рассмеялась, потом покинула комнату. Джей хихикала, пока разворачивала столовые приборы и раскладывала их на подносе, как он привык находить их.

– Неси сюда свои великолепные булочки и приступай к завтраку, – распорядилась она, все еще хихикая.

– Если они тебе нравятся – полюбуйся прекрасным зрелищем, – пригласил он, отвернулся и поднял руки, так что она действительно превосходно могла рассмотреть напряженные мускулистые ягодицы. – Я даже разрешу тебе потрогать.

– Спасибо, но еда побеждает твою задницу. Разве ты не голоден?

– Умираю от голода.

Они быстро позавтракали, и вскоре Стив снова начал бродил по маленькой комнате, которая от его неугомонности стала казаться еще меньше. Его нетерпение было ощутимой силой, ощетинившейся вокруг. Он провел в этом помещении слишком много недель, лежа на спине, абсолютно беспомощный и слепой, неспособный даже кормить себя. Теперь вернул себе подвижность и через несколько минут узнает, восстановлено ли зрение. Доктор уверен в успехе операции, но пока повязки не снимут, и он действительно не начнет видеть, Стив не позволял себе верить этому.