На лице его отразилась целая гамма чувств, но, прежде чем она успела разобраться что к чему, взгляд зеленых глаз снова сделался непроницаем.

— Странно, — помолчав, произнес он, разжимая руки. Дженнифер снова без сил рухнула в кресло. — С твоим-то темпераментом! — Прислонившись к стене, он сосредоточенно разглядывал девушку. — Помнится, когда мы первый раз поцеловались, ты так и вспыхнула… Только не говори, что это было сплошное притворство…

— Я не хочу говорить о прошлом, — поспешно перебила она.

— Ну, поскольку совместное будущее нам не светит, это все, что нам осталось… Разве что захочешь обсудить, сколь велики твои шансы обрести счастье с Бэллами…

— Да уж, побольше, чем с тобой! — парировала Дженнифер. — Эдвард, по крайней мере, меня любит. А тебе я даже и не нравилась никогда. Ты ровным счетом ничего ко мне не испытывал.

— Еще как испытывал. Отлично знал, что ты собой представляешь, а все равно потерял голову! Сам себя презирал за то, что мечтаю о бессовестной вымогательнице, и при этом бешено ревновал всякий раз, как ты поднимала взгляд на отца.

Дон говорил в прошедшем времени «потерял голову», «ревновал», однако сознавать, что когда-то он и впрямь дорожил ею, было бесконечно отрадно. Ведь Дженнифер давно свыклась с мыслью, что Дон испытывал к ней лишь неприязнь, презрение, да, может быть, то примитивное чувственное влечение, что пробуждает в нормальном мужчине достигшая брачного возраста девица!

— Скажи, Джо… — Низкий, с хрипотцой голос ворвался в ее мысли. — Если бы на сцене не возник я, ты бы вышла за отца?

— С чего ты взял, что мистер Брустер сделал бы мне предложение?

— Отец был влюблен в тебя по уши. Иначе разве он завещал бы тебе половину своего состояния?

— Да, Мэтью любил меня… но не так, как тебе кажется. Понятия не имею, с какой стати ему понадобилось оставлять мне деньги! Поверь, никто об этом не жалеет больше меня!

— Наверное, не нужно было мне приезжать из Штатов. Теперь ты была бы богатой вдовой, — цинично предположил Дон.

— Я бы за Мэтью не вышла… Собственно, даже вопроса об этом не стояло.

— Ты сама говорила, что очень к нему привязалась.

— Не спорю. Но привязанность — это еще не пылкая страсть. Да я в нем скорее отца видела.

— То есть богатого покровителя?

— Мэтью никогда не делал мне дорогих подарков, если ты в этом смысле.

— Уверена? — быстро отозвался Дон.

— Абсолютно. Если не считать медальона, подаренного на день рождения. А ты про него знаешь. Я его все время носила.

Посеребренный медальон был куплен в одну из их совместных поездок в Лондон и стоил сущие гроши. Она задержалась у прилавка полюбоваться на красивую безделушку, и старик уговорил ее принять пустячок в подарок. В конце концов, в тот день ей исполнился двадцать один год.

— Про медальон я знаю, — нетерпеливо отмахнулся Дон. — А как насчет серег?

— Серег? — непонимающе повторила Дженнифер. — Каких еще серег?

Дон извлек из кармана пиджака кожаный бумажник и вытряхнул содержимое к себе на ладонь. В свете камина тускло замерцали серьги с жемчугом. Те самые, что он искусно вынул из ее ушей накануне вечером. А ведь Дженнифер напрочь о них позабыла!

— Чудо что такое, правда? — заметил он, наблюдая за выражением лица собеседницы. — Изумительно тонкая работа.

— О да, — согласилась Дженнифер. — Но при чем тут Мэтью?

— Когда мы познакомились, ты их почему-то не носила, — заметил Дон, пропуская вопрос мимо ушей.