— А ты по-прежнему утверждаешь, что серьги подарены не Мэтью?

— Именно так.

— Но ведь это уже не имеет ни малейшего значения. Почему бы тебе не сказать правду? — с трудом сдерживаясь, потребовал Дон.

— Я только правду и говорю. — Дженнифер в отчаянии всплеснула руками. — Я знаю, что это очень дорогое украшение, на ярмарочных лотках такого не купишь, но я не понимаю, с чего ты так уверен, что серьги мне подарил именно Мэтью? Ведь Лайонел бессовестно лгал…

— Видишь ли, я и без Лайонела знаю, что серьги — подарок отца, — вздохнул Дон.

— И глубоко заблуждаешься. Мэтью здесь ни при чем.

— Послушай, — ровным голосом начал Дон. — Если ты взяла их без разрешения, так мне до этого и дела нет. Они очень красивые, трудно противиться искушению… Словом, я тебя не виню…

— Как мило с твоей стороны!

— Я просто хочу, чтобы ты созналась…

— Мне не в чем сознаваться. Серег я не брала.

Одного взгляда на лицо Дона хватило, чтобы понять: она даром тратит время. В порыве отчаяния Дженнифер опустилась на колени рядом с ним и взмолилась:

— Ох, Дон, пожалуйста, поверь мне!

— Бог свидетель, я пытаюсь! — исполненным муки голосом отозвался он. — Но не получается. — И, глядя на беспомощную фигурку безмолвной просительницы, добавил едва ли не грубо: — Вовсе незачем изображать из себя…

Не договорив, Дон резко поднялся и, взяв жену за плечи, помог ей встать.

— Ну же, вид у тебя совершенно измученный. Тебе давно пора спать. Кажется, ты еще не вполне пришла в себя после вчерашнего.

Обнимая за талию и словно опасаясь, что без поддержки она рухнет на пол, Дон повел ее к лестнице.

— Прежде чем ты ляжешь, скажи, где взять одеяла и подушки.

Дженнифер изумленно вскинула взгляд.

— Это еще зачем?

— Я думал, ты уложишь меня на диване.

Больше всего на свете Дженнифер хотелось, чтобы муж ей поверил. Но если этого не дано, придется смириться с неизбежным. Она выбрала свое будущее и сдаваться не собиралась. А уж тем более — из ложной гордости отказываться от счастья.

— Нет, — невозмутимо отозвалась она. — Моя кровать достаточно широка для двоих.

9

Дженнифер открыла глаза. За окном едва светало, однако воробьи чирикали вовсю, а спустя минуту-другую веселый щебет заглушила заливистая трель черного дрозда.

Молодая женщина с удовольствием потянулась, ощущая под грудью приятную тяжесть руки мужа. Темно-бронзовый загар эффектно контрастировал с кремовой белизной ее кожи.

Решение не поддаваться ложной гордости принесло желанную награду. Сквозь сонный дурман проступали воспоминания о восхитительных любовных ласках и восторгах, с ними связанных.

Осторожно повернув голову, Дженнифер залюбовалась спящим мужем. Резкие, точно из гранита высеченные черты лица наводили на мысль о несгибаемом характере. Но теперь, пока глаза не искрились издевкой, растрепанные волосы и длинные темные ресницы придавали ему вид на удивление детский и беззащитный. У Дженнифер защемило сердце: Боже милосердный, до чего же она его любит!

Словно почувствовав на себе взгляд, Дон открыл глаза. На лице его отразилась нежность, и молодая женщина радостно улыбнулась мужу. Какое-то мгновение в зеленых глазах читалось все, что Дженнифер так мечтала увидеть, а затем взгляд Дона снова сделался непроницаемо бесстрастным. Похоже, поборник истины вспомнил то, о чем предпочел бы забыть.

Дженнифер чуть слышно вздохнула.