Она села за стол, а Валландер прислонился к дверному косяку.

 — Зачем нужны трофеи? — спросила Анн-Бритт.

 — Чтобы ими гордиться.

 — Перед другими или перед самим собой?

 — И так, и так.

 И вдруг он понял, почему Анн-Бритт спрашивает про трофеи.

 — Ты думаешь, он снимает скальпы, чтобы показать их кому-нибудь?

 — Во всяком случае, такой вариант не стоит исключать, — ответила она.

 — Не стоит, — сказал Валландер. — Не будем сбрасывать это со счетов.

 Уже стоя в дверях, он обернулся:

 — Ты звонила в Стокгольм? — спросил он.

 — Сегодня Праздник середины лета, — ответила Анн-Бритт. — Думаю, вряд ли там кто-то дежурит.

 — Тогда позвони домой кому-нибудь из врачей, — сказал Валландер. — Мы не можем терять столько времени, поскольку ничего не знаем о его планах насчет следующего убийства.

 Валландер вошел в свой кабинет и тяжело опустился на стул для посетителей. Какой-то мускул в ноге странно подергивался. Голова раскалывалась от усталости. Закрыв глаза, он откинулся на стуле. И вскоре заснул.

 Он неожиданно проснулся от того, что в кабинет кто-то вошел. Бросив взгляд на часы, он увидел, что проспал почти час. Голова по-прежнему слегка побаливала. И все-таки он почувствовал, что усталость немного отступила.

 В дверях стоял Нюберг. Глаза у него покраснели, а волосы стояли дыбом.

 — Не собирался тебя будить, — извинился он.

 — Я просто задремал, — ответил Валландер. — Есть какие-нибудь новости?

 Нюберг покачал головой.

 — Негусто, — сказал он. — Единственное, до чего я додумался, это то, что у человека, убившего Карлмана, одежда должна быть перепачкана кровью. Предвосхищая судебно-медицинскую экспертизу, можно утверждать, что удар был нанесен прямо сверху. Это значит, что человек, державший топор, стоял очень близко.

 — Ты уверен, что это был топор?

 — Я ни в чем не уверен, — ответил Нюберг. — Это, конечно, могла быть и здоровенная сабля. Или что-то еще. Но выглядит так, будто голову разрубили, как полено.

 Валландеру сразу стало дурно.

 — Довольно, — сказал он. — Таким образом, одежда у убийцы перепачкана кровью. Его могли увидеть. Гости, присутствовавшие на празднике, исключаются. Никто из них кровью перепачкан не был.

 — Мы искали вдоль изгороди, — продолжил Нюберг. — Нашли дорожку вдоль рапсового поля и вверх по холму. Фермер, у которого земля вокруг усадьбы Карлмана, спросил, не надо ли скосить рапс в этом месте. Я согласился.

 — Правильно сделал, — сказал Валландер. — Для рапса уже не сезон.

 — Я тоже так думаю, — сказал Нюберг. — Все-таки на дворе середина лета.

 — А холм? — спросил Валландер.

 — Кто-то там побывал, — ответил Нюберг. — Трава помята. Причем таким образом, как будто кто-то на ней сидел. Мы взяли пробы травы и земли.

 — И все?

 — Думаю, вряд ли старый велосипед представляет для нас какой-то интерес, — сказал Нюберг.

 — Собака потеряла след, — сказал Валландер. — Почему так произошло?

 — Об этом спроси у собаковода, — ответил Нюберг.