— Погано-то как, — оценил я богатство ощущений. — Зато — живой. И вы и вправду мутанты поганые, — чуть не сплюнул я на трупы, но одумался — разве что забрало бы себе заплевал. — НАМ ПРОСТО НАДО БЫЛО ПРОЕХАТЬ!!! — злобно рявкнул я, покачнулся, потом вздохнул-выдохнул, успокаиваясь, — Сами виноваты, придурки, — подытожил я.

 И деловито поковылял, прихрамывая, к щели между контейнерами. Мне, конечно, плохо и больно. Но тросы эти сволочные рубить надо. Доковылял, начал пилить — три троса оказалось, получил в щель ещё попадание, чуть не упал. Озверел, выпустил тройку пуль в стрелка с той стороны контейнера. Больше не стрелял, ну и хрен с ним.

 Допилил тросы, доковылял до Автобуса, практически упал внутрь, сдирая шлем.

 — Боевой форсаж? — нейтральным голосом уточнила Света. — Я же к выходу добежала, но не успела, ты как начал их… побоялась тебе под руку попасть.

 — Он самый, — простонал я. — Больно, чтоб его… Но ничего, справлюсь, — закопошился я.

 — Жора, сейчас помогу…

 — Следи за округой, Света! Пожалуйста. Я сам справлюсь, — ответил я, поднимаясь и топая к водительскому сидению.

 Света хмыкнула, но послушалась и не комментировала. А я дал газу, стукнулся отбойником об контейнер, и просто стал его отталкивать. Очевидно, тракторист с той стороны свалил, от страшного меня подальше. Вообще — идиоты мутировавшие, чтоб их! Поселение — двести рыл, ну триста — потолок. И этих придурков мы не меньше сотни положили. И зачем всё это?! Они мстили нормальным за притеснения? Домстились, чтоб их!

 Ладно, проехали, наблюдательно отметил я, выезжая из этого дурацкого поселения. Ни выстрела, ни трактора, ни четырёхсуставной рожи. Просто выехали, и…

 — Не нравится мне это, Свет, — притормозил я, смотря на здоровенный плакат посредине раздолбанной дороги, с черепом и костями.

 — А что там? — свесилась Светка с сидения, — Думаешь — мины?

 — Не знаю. Телеметрия не показывает активных электросхем, — указал я на экран. — Ты знаешь, проверю, — со стоном поднялся я.

 Дотопал до люка, высунул физиономию, посмотрел электрозрением: ни схем, ничего электроактивного, как и ожидалось. Вернулся, бухнулся в кресло, хрюкнув то ли от облегчения, то ли уколовшей боли. Неловко пощупал руку, по которой пришлось арматуриной. Надо бы посмотреть, как там дела…

 — Ничего. Но мне…

 — Схожу, проверю. Мне не опасно, — вдруг соскочила с сидушки Светка.

 — Свет, стой!

 — Жора, я — схожу. А то будем стоять чёрт знает, сколько времени. А ты не в том состоянии…

 — Я — против!

 — А я тебя и не спрашиваю, Жора.

 — Хоть шлем надень! — взвыл я.

 Одела, и выскользнула из Автобуса. Вот дура своевольная, ну вот что с ней де…

 Мои мысли прервал громкий взрыв и вспышка. Как я оказался на ногах — сам не помню. На боль стало плевать, внутри всё захолодело. Бежать я не мог, но быстро ковыляя добрался до люка, распахнул, одновременно вглядываясь электрозрением. Электроконтур — был, повреждённый. А эта… дурочка, лежала в воронке не шевелясь… и без руки. И… а ничего не значит внешняя целостность, совсем ужаснулся я. Бионический мозг защищённее человеческого, но уязвим.

 И, плюнув на всё, бросился к Свете. И, к счастью, была она жива.