Итак, Ника, расскажи мне…

  Только никаких личных вопросов, – перебивает. Перевожу взгляд на кольцо, и Ника тут же убирает эту руку вниз.

  Идёт, – быстро соглашаюсь и думаю, какой вопрос задать, чтобы вернуть ей игривое настроение. – Что ты подумала обо мне, когда увидела впервые?

  Что ты мудак, занявший мой номер, – черничка закатывает глаза, но тут же улыбается, закусывая нижнюю губу, – очень сексуальный и симпатичный мудак. – Начинаю смеяться, не чувствуя ни капли обиды из за её слов. – А что подумал ты?

  Что ты стрёмная чудачка, – говорю вперемешку со смехом. Черничка открывает рот на вдохе, а потом закрывает его, готовясь к удару. Ловлю её за запястье, не давая совершить расправу. – Но увидев тебя второй раз, подумал, что ты самая красивая и необычная девушка, которую я когда либо видел.

  Откуда взялась черничка?

  Не знаю. Ты чем то напоминаешь эту ягодку, красивая, но я терпеть не могу её вкус, – отвечаю. Ника хмурит брови и дёргает рукой, чтобы всё таки добраться до меня. Я целую, а затем нежно кусаю её запястье, заставляя захихикать. – Но ты очень вкусная, мне нравится.

Опрокидываю черничку на спину, нависая сверху, и приникаю к губам.

  Очень вкусная, – шепчу я, ещё раз целую и возвращаю нас в прежнее положение, только так чтобы я мог дотягиваться до её соблазнительного ротика. С этой девушкой мне одинаково нравится и разговаривать и заниматься… я чуть не подумал про слово на букву л… Чёрт, нет! Заниматься сексом, вот что я имел в виду. – Что ты делала последние два дня?

  Ты заметил, что меня не было? – спрашивает удивлённо, поднимая брови.

  Конечно, в мой затылок перестали втыкаться недовольные взгляды, – усмехаюсь, а она кривит губы, которые я тут же целую.

  Я работала над книгой. – Теперь моя очередь удивляться. – Да, да. Я писательница. Прилетела сюда, чтобы закончить свою работу, а то что то концовка совсем не складывалась.

  О чём книга?

Ника усмехается, но по доброму, и я сам понимаю, по взгляду этой очаровательной девушки, что писать она может только…

  О любви, – заканчивает черничка мою мысль.

  Банально, – протягиваю я.

  Любовь – это любовь. Она не может быть банальной, она всегда уникальна.

  И много ты знаешь о любви, маленькая умница? Просвети чёрствого дядю, что это такое?

  Нельзя это объяснить или дать определение, ты просто чувствуешь это и все, – её глаза горят волшебным огнём, а кожа, будто сияет изнутри. Ника точно знает, о чём говорит. Мне хочется хоть на секунду взглянуть на мир её глазами.

  Ты же писатель, придумай что нибудь. С чем это можно сравнить? Я хочу понять.

  Ну… – взгляд мутнеет, и она смотрит будто на меня, но, на самом деле, сквозь меня. – Любовь – это, когда ты не можешь уйти не оглянувшись, когда одно воспоминание о человеке может причинить жуткую боль и привести в дикий восторг, когда ты перестаёшь быть самим собой и становишься кем то другим, наполненным и опустошённым, прекрасным и ужасным, одновременно. Она выкручивает руки и дарит крылья… – Ника возвращается ко мне, и я стираю пару слезинок, скатившихся по щекам.

  А говорила нельзя объяснить, – тихо произношу, все ещё находясь под впечатлением от её слов.