Бертрис Смолл. Лучиана, кроткая невестаДочери торговца шелком - 3
И вот теперь пришла очередь Лучианы. Внезапная конкуренция Милана в торговле шелком больно ударила по бизнесу флорентийского купца Джованни Пьетро д’Анджело, так что приданое третьей из сестер было плачевно скудным. В шестнадцать лет перед бедняжкой маячила угроза остаться старой девой, а ведь к брачному порогу уже подошла очередь четвертой дочери, Джулии, которой недавно исполнилось четырнадцать. В последнее время Джулия проявляла стремление к оригинальности: в частности, предпочитала, чтобы ее называли вторым именем – Серена. Оно казалось ей более элегантным. О финансовом состоянии семьи знала вся Флоренция, поэтому красавица Лучиана не могла похвастаться обилием предложений, однако даже в этих условиях некоторые из них были отклонены как неприемлемые. Впрочем, сватовство богатого книготорговца Альфредо Аллибаторе заслуживало пристального внимания. Уважаемый в городе синьор был весьма пожилым и имел взрослого сына, который исправно помогал отцу в бизнесе, состоявшем из магазина и переплетной мастерской. В нормальных обстоятельствах даже сын почтенного соискателя был бы сочтен слишком старым для Лучианы. Однако книготорговец пользовался симпатией сограждан и слыл хорошим человеком, а выбора попросту не оставалось. Услышав о предстоящей свадьбе, Лучиана смиренно приняла решение родителей и беспрекословно согласилась. Орианна не знала, следует ли удивляться или радоваться странной покорности, однако дочка заверила, что в полной мере осознает сложность своего положения, и поблагодарила родителей за заботу и приличного супруга. Теперь невесте предстояло встретиться с пожилым женихом. Скорое согласие обрадовало Альфредо Аллибаторе, однако не давал покоя вопрос: что заставило столь прелестную молодую особу принять его предложение? Оставшись наедине с избранницей, он прямо об этом спросил и получил столь же прямой ответ: – Мне уже шестнадцать лет, синьор. Приходится выбирать между замужеством и монастырем, но монашество меня не привлекает. – Я стар и не смогу стать вам полноценным супругом. Детей у нас не будет. Устроит ли вас такая жизнь, дорогая? – Да, устроит, – просто ответила Лучиана. – Я стану хозяйкой вашего дома, и доброй матушке больше не придется беспокоиться о моей судьбе. – Она улыбнулась. – Пример двух старших сестер доказывает, что страсть – плохой союзник. Мне по душе спокойное существование, синьор. Надеюсь, откровенность вас не оскорбила. Излишняя прямота – недостаток моего характера; считаю необходимым предупредить о нем прежде, чем стану вашей женой. Альфредо Аллибаторе усмехнулся. – Что ж, должен признаться, что подобная искренность бодрит. Надеюсь, мы отлично поладим. Свадьба состоялась через две недели: долгая помолвка не потребовалась. Супруги жили в собственном импозантном доме и чувствовали себя вполне счастливыми. Лучиана превосходно вела хозяйство. К тому же она оказалась живой, умной и интересной собеседницей. Две дочери Аллибаторе проводили свои дни в монастыре и после свадьбы не появлялись, а сын и невестка встретили Лучиану с распростертыми объятиями и с радостью передали заботу о престарелом отце молодой супруге. Три года спустя, в возрасте девятнадцати лет, Лучиана овдовела: муж мирно отошел в мир иной, и она проводила его, держа за руку до последнего мгновения. Наследство поделили по справедливости: сыну достались магазин и солидная денежная сумма, а дочери получили крупное пожертвование для своего монастыря. Ну, а Лучиана превратилась в богатую даму, обладательницу большого дома и огромного состояния. Первым делом синьора Аллибаторе последовала примеру сестры Франчески и решительно освободила матушку от идеи повторного замужества, до тех пор пока сама того не пожелает; причем оставила за собой право выбора. |
