— О чем ты?

— О том, что ты сомневалась в своей защищенности и благополучии, если бы мы поженились. Но это почти наверняка мог гарантировать тебе Уоррен. Сама посуди: собственность, не зависящая ни от каких завещаний. Да и все остальное, что можно легко перевести на твое имя. Ведь игра стоила свеч!

Рей все думала, уйти ей или же сесть в кресло и слушать дальше.

— Что же ты молчишь? — насмешливо спросил Даллас. — Нечего ответить?

— Если ты считаешь меня способной на подобные низости, то стоит ли оправдываться?

Даллас переминался с ноги на ногу и беспомощно оглядывался по сторонам. Он чувствовал себя наголову разбитым. Хотел верить Рей. Доверять ей…

— Могу я считать себя невиновной, пока ты не докажешь обратного? — спросила Рей.

— Я же сказал, что люблю тебя! И не раз повторял это! Но ты никогда не говорила, что любишь меня. Во всяком случае, когда пребывала в здравом уме. Я же считал это само собой разумеющимся, а потому не спрашивал.

На столь серьезные обвинения Рей трудно было сразу ответить, и она молчала.

— Что ты еще хочешь мне сказать, Рей? — раздраженно спросил Даллас.

У нее на языке вертелся ответ: «Ничего!» Но она сдержалась и, чтобы выиграть время, подошла к окну. На улице уже стемнело.

— Я уничтожен, — тихо проговорил Даллас. — Думаю, и ты тоже.

— Да. Но ты послал за мной, и я пришла.

— Это была ошибка. Мы поговорим, когда хорошенько выспимся.

— Ой ли? А может, серьезный разговор между нами возможен только тогда, когда этого хочешь ты? В таком случае что прикажешь мне сейчас делать? Идти к себе в комнату и ждать, когда ты снова изволишь меня вызвать?

Даллас нервно пригладил ладонью волосы.

— Не хочется сейчас спорить и ругаться. Эта ночь для меня тоже не была праздничной.

Рей отметила, что волосы у Далласа в полном беспорядке. Очевидно, он действительно был очень взволнован.

— Прости меня, Даллас, — вздохнула она. — Я сама во всем виновата.

— Какое сейчас имеет значение, кто виноват? Главное, что ты оказалась именно такой, какой я себе представлял!

— То есть совершенством? — усмехнулась Рей, подойдя к нему вплотную. — Ты именно такой меня видел?

— Нет, черт побери! Я считал тебя воплощением честности и благородства!

— Забудь все это! А еще лучше, если мы оба забудем, что когда-то встретились.

— Не думаю, что это поможет, — рассмеялся Даллас. — Но ты хочешь еще что-то сказать?

— Это уже не для тебя. Ты все равно ничего не поймешь!

— Попробуй, может быть, и пойму.

Рей не хотела отступать. Он хочет все знать? Пусть будет так! Гордо подняв голову, она посмотрел в глаза Далласу:

— Джинни — не моя дочь.

Прошло несколько секунд… Затем минута… Даллас молчал и удивленно смотрел на Рей.

— Ее мать — моя родная сестра Кэсси. Я как-то рассказывала тебе о ней. Она умерла при родах Джинни.

Даллас помолчал еще немного и только после этого обрел дар речи.

— Ее отцом был… Уилли? — чуть ли не с ужасом спросил он.

Но Рей для себя уже давно решила вопрос об отце Джинни. А потому совершенно спокойно ответила:

— Я точно не знаю, кто был ее отцом. Но это сейчас не имеет никакого значения.

— И ты выдавала Джинни за свою дочь?

— Когда мне было семнадцать лет, другого выхода просто не было. Я считала, что если скажу кому-нибудь правду, то Джинни тотчас же от меня отвернется.