Почти все думали, что мы расстались по-дружески, Уиллс продолжил работать в приходе отца в качестве его помощника. А я вела себя чертовски цивилизованно, просто слов нет. Это, знаешь, великое искусство, оставаться внешне спокойной, когда внутри все кипит от ярости.

— Не знаю, о чем думал твой отец, — вдруг выпалил Мак. — Если бы я все это видел, убил бы Бэйлора.

Глава 12

Мак сказал это с такой убежденностью, что она немедленно поверила ему. Он бы никому не позволил причинить боль своей семье. Ее отец, очевидно, чувствует иначе. Впрочем, какая теперь разница? Старый мост, старая вода.

Она отодвинула стул и взяла обе тарелки. Мак приподнялся.

— Я все сделаю, — быстро сказала она. — Уговор есть уговор. Хоуп необходимо было находиться на некотором расстоянии от Мака и оценить все произошедшее.

— О’кей. — Мак опустился на стул.

Хоуп включила воду, сделав ее горячее, ополоснула тарелки и столовое серебро, загрузила в посудомоечную машину.

Она устала. Вот и объяснение. Краткий сон перед ужином освежил, но телу не хватало нескольких часов сна. Обычно требовалось часов шесть, чтобы чувствовать себя нормально.

Она повесила кухонное полотенце на перекладину духовки, бросила взгляд на веранду. Мак по-прежнему за столом. К уху прижимает мобильный.

Развернул стул так, чтобы видеть, как она суетится в кухне.    

Может быть, он разговаривает с отцом. Они наверняка заранее условились о времени для созвона. Получил ли отец отчет «в-Уэдерби-все-прекрасно»? Прекрасно поужинали стейками с вашей дочерью. Пили вино. Посмеялись немного. Она рассказал какая вы задница.

Определенно, слишком много информации.

 Может быть, он ждет, что она присоединится к нему? Хоуп намеренно отвернулась. Ужин был действительно прекрасный, но не факт, что она хочет продолжить вечер. У нее есть чем заняться, кому позвонить.

Она выключила свет в кухне и поднялась в свою спальню и уже набирала Мэйвис несколько раз, чтобы узнать, как дела у ее сестры и мужа, но не смогла дозвониться. Сообщения не оставила, быстро прокрутила «контакты» и нажала «звонок». Телефон, как обычно, дал четыре гудка и переключился на голосовую почту.

— Привет, Мэйвис. Хотела убедиться, что ты нормально долетела. Надеюсь, мужу сестры стало лучше. Позвони, если будет что-нибудь нужно.

Она понимала, Мэйвис, возможно, ужасно занята, трудится как пчела. Не женщина, а динамо— машина. Именно таких людей, как она, называют «активный пожилой человек». Какая жалость, что она потеряла мужа в свои действительно золотые годы. И, судя по всему, не собирается снова замуж.

Хоуп отчетливо помнила, как однажды вошла в кухню, когда Мэйвис и мама пили чай. Говорили о женщине-соседке, что жила через дорогу. Ей было почти семьдесят, и недавно она опять вышла замуж. Мама тогда мягко намекнула Мэйвис, что, может быть, ей тоже пора с кем-нибудь встречаться.

У Мэйвис вдруг стало ну очень странное выражение лица. Потом она увидела Хоуп и тут же улыбнулась.

Хоуп пожила телефон, подумав, что Мэйвис обязательно перезвонит, когда сможет. Потом встала, подошла к балкону и открыла дверь. Из всего огромного пространства дома это место нравилось ей больше всего.

Гроза приближалась. Воздух был горячим и каким-то диким, чувствовалось приближение дождя. Если все будет хорошо, она посмотрит на грозу. И наплевать, что одежда и волосы намокнут.

Когда она проснулась от первой вспышки молнии, за окнами уже совсем стемнело. За молнией последовал оглушительный раскат грома. Свет в комнате тут же погас, как и фонарь во дворе.

Хоуп решила, что молния, вероятно, угодила в ближайший трансформатор, от этого, возможно, вырубилось электричество.