— Но мы можем обойтись и собственными силами, ты и я, — предложил Келп. — С теми, кого мы знаем. Все просто.

— Я буду занять другими делами, — ответил Дортмундер. — Сегодня уже четверг, а мы должны выполнить работу в субботу вечером. Таким образом, ты, я и Тини должны встретиться сегодня, прямо сейчас. После я увижусь с Грийком, а затем…

— Знаешь, — заметил Келп, — ты единственный, как мне кажется, правильно выговариваешь его имя. Очень хорошо.

— Спасибо. В любом случае, я должен найти его и мы отъедем, а ты с Тини найдешь нужных нам людей. Встретимся все вместе завтра вечером в «Баре и Гриле». Я вернусь к этому времени.

— Вернешься? Ты и Грийк? Куда ты едешь?

— Кататься на лыжах.

Келп внимательно посмотрел на траву, солнце и людей в майках.

— Думаю, — сказал он заботливым голосом, — сейчас не совсем удачное время года.

— Для моих лыж — самое то.

37

— Ну, — сказал Мэй, — неплохо, как ты думаешь?

— Как в мотеле, — ответил Дортмундер.

— И в этом есть своя прелесть, — не унывала Мэй.

Женщина еще раз обвела взглядом устланный сплошным розовым ковром пол, обитые бежевой тканью стены, мебель в средиземноморском стиле из натурального шпона с выдвижными ящиками, которые легко открывались и закрывались. Кремовые покрывала закрывали всю площадь двух огромных кроватей. Настенные бра и висячие лампы на тускло-золотистой цепочке. Большой телевизор на высоком шкафу, за дверцами которого можно спрятаться целиком, казалось, что его привезли из собора. Из очень «блестящего» собора.

— Чувствую себя здесь не как дома, вот, что я имела в виду, — объяснила Мэй.

Дортмундер стоял перед стеклянной дверью и смотрел через нее, поверх балкона — их собственного балкона, столик со стеклянной столешницей и два белых шезлонга — на зеленые холма Вермонта с длинными вертикальными полосками лугов, которые теперь выполняли функцию межсезонных лыжных трасс.

— Грийк должен быть здесь.

— Расслабься, Джон, — успокоила его Мэй. — Ты ведь не хочешь, чтобы он связался с тобой, тем самым разоблачив себя, и в любом случае ты ничего не сможешь сделать до вечера.

Дортмундер кивнул. Продолжая смотреть на пейзаж за окном, он произнес:

— Здесь многое вызывает плохие воспоминания, понимаешь?

Под висячей лампой в окружении двух кресел с мягкими сиденьями стоял круглый стол из темного дерева. Мэй присела на один из них и пришла к выводу, что он не такой комфортный каким казался на первый взгляд.

— Ты хочешь поговорить об этом, Джон? — спросила женщина.

Хочет он? Наступило молчание. Он размышлял. Затем вздохнул и покачал головой:

— Самое главное, — сказал он, теперь уже глядя на собственное тускло-зеленое отражение в стекле, — сделать все максимально быстро.

— Но ты ведь все продумал заранее, верно?

— Как я могу быть уверен? Меня ведь там нет. Не могу же я оказаться в двух местах одновременно, но это уже совсем другая проблема. И еще, Мэй… — добавил он и повернулся к ней.

Его унылое лицо встретилось с жизнерадостным лицом женщины, которая сидела, положив руку на стол, и постукивала пальцами в поисках несуществующей сигареты.

— …я всегда считал и пытался убедить тебя в этом, что ты не должна выполнять сложную работу.

— Верно, — согласилась она.