К счастью, такой эгоцентризм вызывает положительный отклик у родителей. Когда дело касается детей, все родители становятся немного сумасшедшими, как бы здраво они ни относились ко всему остальному. Родители готовы защищать нас, как тигры, хотят, чтобы мы были счастливы, и, самое главное, считают нас настолько милыми, что наш эгоизм их забавляет, они даже гордятся им. Как и наш нарциссизм, их обожание – мощное средство для выживания представителей человеческого рода.

Нам же их любовь кажется абсолютно закономерной. Мы уверены, что ее заслуживаем. Родители улыбаются нам, мы улыбаемся в ответ и думаем, как это прекрасно, что важнее нас нет ничего на свете.

Но весьма скоро эта иллюзия начинает развеиваться.

День за днем, год за годом наша жизнерадостная эгоцентричность подвергается ужасным нападкам. Выйдя из младенчества, постоянно с удивлением, затем с негодованием и, наконец, с испугом обнаруживаем, что взрослые не всегда хотят нам угождать. И что иногда они даже сердятся на нас! Или даже любят кого-то еще, кроме нас! Перепуганные и уязвленные, мы отчаянно боремся с такой несправедливостью и идем на все, чтобы вернуть то, что было вначале, когда мы вызывали обожание и умиление и были центром своей вселенной, а взрослые со всех ног бежали исполнять каждое наше желание.

Именно эта реакция, эти бесконечные попытки вернуть себе статус самого любимого малыша и управляют нашей первой жизнью.

Если вам кажется, что я преувеличиваю, – это потому, что взрослому нелегко представить, каким потрясением для жизненной системы маленького ребенка оказывается утрата его значимости. Но вообразите себе ситуацию: однажды вы едете на работу, и внезапно, без предупреждения, кислород из атмосферы исчезает на минуту. Вы в шоке хватаете ртом воздух и не понимаете, что случилось. Если такое произойдет повторно, вы разовьете бурную деятельность, приложите все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы чувствовать себя в безопасности. Похожим образом мы страдаем, подрастая – каждый раз, когда наш нарциссизм сталкивается с реальностью и мы на секунду осознаем, каково быть незащищенным, лишенным своих привилегий, перестать быть любимцем судьбы.

Речь не о неприспособленности к жизни. Мы полностью соответствуем программе. Просто мы еще об этом не знаем.

У этого болезненного процесса есть биологическая цель. Трагедия утери безоговорочной любви и наши отчаянные попытки вернуть ее – все это блестяще, хоть и безжалостно, спроектировано, чтобы сохранить наш биологический вид. Так запускается цепная реакция, которая заставляет нас покинуть родительский дом, найти партнеров, как можно чаще производить на свет потомство, защищать и охранять своих детей, пока они не подрастут настолько, чтобы делать то же самое.

Поэтому мы так страстно конкурируем со своими братьями и сестрами за внимание. Поэтому, вырастая, покидаем семьи, где несправедливо с нами обходятся, и отправляемся искать кого-то, кто будет любить нас, как мы заслуживаем.