Иногда ей казалось, что только одним своим существованием она создавала слишком много проблем. Жизнь обоих королевских домов была бы намного проще, не узнай она правду. Это было до ужаса знакомое ей чувство, в детстве она понимала, что жизнь ее тети и дяди была бы легче, счастливее, не будь они обременены Габи.

Питер и Би были пожилой бездетной парой, которой неожиданно вручили Габи. И вот теперь она оказалась в доме Марии, и жизнь Лукаса, Антонио и самой Марии перевернулась, точно так же, как когда‑то перевернулась жизнь Питера и Би.

Габи больше не могла лежать, все эти сомнения, страхи грозили придавить ее к этим мягким подушкам и задушить. Она встала с роскошного ложа, натянула джинсы и слишком большой свитер поверх пижамы, сунула ноги в кроссовки. Что, если она потихоньку пройдет на кухню и приготовит себе ромашковый чай или даже перекусит? Она ничего не ела вечером, слишком нервничала из‑за предстоящего бала.

Габи осторожно пробиралась по темным коридорам, убеждая себя, что в осторожности нет необходимости. Формально это ведь был ее дворец. Вот только все равно ее подавили страхи: она опасалась принести Валенти еще больше дурной славы. Как ее мать, София Валенти, которая бросила своего мужа без объяснения причин более тридцати лет назад и скрылась в неизвестном направлении. Когда скандал поутих, она была вычеркнута из истории Касавелье.

Когда Габи приблизилась к кухне, мужество покинуло ее. Несмотря на поздний час, она слышала голоса людей. Дворец никогда не спал. Идея появиться без предупреждения казалась не слишком подходящей. И тут она поняла, где хотела бы сейчас быть.

Конюшня.

Габи знала, что обретет покой и умиротворение рядом с великолепными созданиями, которым все равно, принцесса она или нет. Лошади были доставлены сегодня в качестве подарка из Агилареса, и, как ни смешно это звучало, Габи беспокоилась, что они могли скучать по дому. Она вдруг почувствовала необходимость пойти и проверить их.

И на цыпочках Габи прошла мимо кухни по широкому коридору к боковой двери, ведущей во двор. Бесшумно открыв ее, она выскользнула наружу и вдохнула свежий морозный воздух. Девушка пересекла двор, ощущая мертвую тишину ночи. Когда она вошла в конюшню, чувство покоя и комфорта охватило ее, и она направилась прямо к стойлам, где располагались вновь прибывшие. Девушка нежно погладила нос лошади и услышала ее тихое ржание. Если бы только эти создания могли завтра прийти на бал вместо королевской семьи Астурии.

Ее мысли прервал какой‑то шум, шорох… Ощущения спокойствия и умиротворения вдруг исчезли, сменившись паникой. Страх, что ее застанут здесь. Инстинкт толкнул ее в соседнее стойло, и она укрылась в соломе, замерев и стараясь не шевелиться. Сердце выпрыгивало из груди.

Цезарь Агиларес, бормоча себе под нос, пересекал двор дворца Касавелье. Только что закончилась очередная встреча Агиларесов и Валенти. Ситуация лишь ухудшилась. Он должен был принести последнюю жертву и вступить в политический брак. Дипломат внутри его принимал это полностью, поскольку видел, что такой шаг укрепит союз между Касавелье и Астурией. И покажет всему миру, что Астурия и Валенти признали Габриэллу Росс законной королевой. Этот брак перечеркнет оскорбление, нанесенное Мэрибель, когда она отказалась от свадьбы. Какая ирония. Мэрибель не решилась на брак без любви ради долга. А теперь он, Цезарь, должен выполнить этот долг. И вот он здесь, готовый к балу в честь Габриэллы Росс.

Начало свадебной кампании.

Потому что это была именно кампания. И он планировал ее так же тщательно, как генерал планирует военные действия. Конечно же, сейчас никто никого не может принуждать к браку. И, как заметил отец Цезаря, Габриэлла не воспитывалась как королевская особа, она могла не понимать необходимости свадьбы по политическим соображениям.

– Тебе нужно будет действовать очень осторожно. Заставь девушку влюбиться в тебя, Цезарь! – командным тоном сказал король Хорхе.