Ну… я знала. Этот текуче-липкий холодок никогда меня еще не обманывал.

— Знаешь, я что-то не голодна. Думаю, мне стоит вернуться к Ланке. Не виделись что-то давно.

Ну что, будешь останавливать меня, великий соблазнитель? Сделаешь хоть вид, что не готов отпускать?

— Вот, кстати, да! У меня как раз заказ на сегодня поступил на туристическую прогулку. — Марк по-дурацки начал переставлять продукты на столешнице.

— Прогулку?

Стоп, Полина, не смей, не надо этой горечи! Ты все знала с самого начала.

— Прогулку. — Марк вскинулся и уставился на меня с неожиданным раздражением. — Если помнишь, именно этим я тут и занимаюсь.

— Ага, я помню, чем ты тут занимаешься. — Чтобы окончательно не выдать себя, я отвернулась и пошла в спальню в поисках своей одежды. Ах да, ее же толком и не было. — Одолжишь рубашку еще разок? Обещаю вернуть чистой и целой.

— Что за тон, Белоснежка? Разве я давал какой-то повод думать, что между нами что-то, кроме…

— Нет! — перебила я его, торопливо натягивая обнаруженные части своего провокационного наряда и прихватывая прямо с пола его рубашку и свои позаброшенные за эти дни босоножки. — Никаких поводов. Ты просто обещал снабжать меня удовольствием до конца отпуска, но никогда не говорил, что только меня. И ни в чем не соврал до сих пор, а теперь я тебя от твоего обещания освобождаю. Спасибо за опыт, он был незабываем.

И я выскочила за дверь. Сбежала.

Мой рай закончился.

Ну а как ты хотела, Поля?

Навсегда в рай люди попадают только после смерти, и то, если заслужили.

Глава 18

Ну и ладно. Сама ушла, и скатертью дорога. Я, между прочим, еще даже конкретного повода не давал. Но все равно, так даже лучше. Меня же аж тряхнуло слегка, когда оглянулся и поймал ЭТОТ взгляд Полины. Самый, мать его, опасный и незаконный взгляд из возможных относительно меня. Так, словно она уже мысленно прикидывала, как мои яйца будут смотреться в качестве миленького такого ожерелья на ее шее. Или в кармане. Хотя нет, именно на шее, демонстративно, чтобы все были в курсе, кому они принадлежат. Рано или поздно у каждой бабы он появляется. Но хрена с два со мной это прокатывало. Даже Ольга в свое время получила только печать в паспорте и доступ к бабкам, но не мои мохнатые шары в единоличное владение и член в придачу. Марк Зарицкий в неволе не трахается, ага.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания, — пробубнил себе под нос, кривляясь перед зеркалом и сбривая многодневную щетину. — А то я нуждался в твоем освобождении. Сам себя когда захотел, тогда и освободил! И вообще, в гробу я видал все эти освобождения! Я свободен ВСЕГДА по умолчанию.

Глазищами она тут сверкала своими… аж на мгновение внутри что-то заледенело. А с какой, собственно, стати-то? Что я сделал? Ничего пока. Мы не пара — случайные любовники, и с какого перепугу я должен отказывать в развлечениях постоянным клиентам? Даже если это сладкие безбашенные типа близняшки Кети и Менди. Даже если мы с ними зажигали в прошлые их приезды на Сейшелы. Даже если это случится снова, потому как алле! девочки готовы на все, а я так-то мужик. А покажите мне мужика, у которого все еще стоит, который откажется от близняшек, вытворяющих абсолютно порочные вещи с тобой и друг с другом. Даже если они поддельные близняшки и большинство их прелестей — дорогостоящая работа высококлассных пластических хирургов, оплаченная из глубокого кармана их общего папика — пожилого извращуги, пожелавшего чтобы его дряблое тело и вялый член ублажали две одинаковых во всем куколки. Кого, блин, волнует натуральность, если это просто на раз покувыркаться? И повторюсь, нет такого мужика на свете, что выбрал бы остаться с одной… даже такой, как Белоснежка, а не смотаться на несколько часиков в тесные объятия двух этих птичек.