— Не хочу в этом году никакого дня рождения! Не буду без Алисы ничего отмечать!

 — Конечно, будешь! Можешь пригласить друзей, — предложила мама.

 — Нет у меня других друзей! — рыдала я.

 — Не говори ерунды, родная! У тебя полно друзей! А этот смешной мальчик? Как его зовут? Шоколад? Пудинг?

 — Не понимаю, о ком ты, — соврала я.

 — Ну, во всяком случае, подумай, кого бы тебе хотелось позвать.

 Я упёрлась подбородком себе в грудь.

 — Алису, — пробормотала я.

 Мама вздохнула:

 — Неужели в классе нет других девочек, Джемма?

 — Конечно, есть, но они мне не подружки!

 — А может, если устроить настоящий праздник, друзья появятся? Гм… что же тебе надеть? Вижу, жёлтый цвет ты не любишь. А ты бы сама какой цвет выбрала?

 Я пожала плечами. Вспомнила про письмо Алисы, которое она сунула мне в рукав канареечного платья, и снова по щекам покатились слёзы.

 — Прекрати, Джемма! — сказала мама.

 Она села рядом на диване и крепко меня обняла.

 — Ты любишь голубой цвет? — Мама снова взглянула на мои разбитые коленки. — Может, я только время теряю, уговаривая тебя надеть платье? А если нам купить нарядные брюки и фирменную футболку? Ну, что скажешь, малышка?

 — Знаю, чего бы мне хотелось. Блестящий вечерний костюм!

 Мама недоверчиво на меня посмотрела.

 — Блестящий костюм? Не глупи, Джемма!

 Я решила не перегибать палку. Нужно ещё над этим поработать. Кроме того, пока не представляла, что именно хочу.

 Дедушка не забыл записать передачу с Толстяком Лэрри на видео и на следующей неделе показал мне её после школы.

 — Очень хорошая программа! Какой смешной толстяк! Живая реклама для своих рецептов. Надо же — какой огромный!

 В своём ярко-красном безразмерном блестящем костюме Толстяк Лэрри казался по-настоящему жирным. Придётся засунуть под брюки подушку, чтобы слегка поправиться. Если только мама мне их сошьёт… Она твердила, что ни за что не допустит, чтобы её девочка появилась в таком странном наряде на собственном дне рождения. Я надеялась, что в конце концов она сдастся, и очень внимательно следила за толстым Лэрри. Когда программа окончилась, попросила дедушку мне её снова прокрутить.

 — Ещё раз? — спросил дедушка. — Странная ты у нас девочка, Джем! Что ты в нём нашла? Застыла как вкопанная! Только не говори мне, что влюбилась. — И дедушка поднял брови и зачмокал, как при поцелуе.

 — Мне не нравится Лэрри. Просто мне надо его сыграть, — сказала я.

 Дедушка вытаращил глаза:

 — Что за странный ребёнок! Но снова поставил кассету. Я следила за тем, как Лэрри скачет по студии, словно в его замшевых ботинках были пружинки. Смотрела, как он крутит руками во все стороны, будто мельничными крыльями. Наблюдала, как игриво сыплет приправу в кастрюлю. Запоминала, как он пробует шоколадный торт, а потом медленно-медленно облизывается, словно довольный кот перед горшком со сливками.

 Когда дедушка вышел из комнаты, чтобы приготовить чай, я попрыгала, помахала рукой и улыбнулась. Вдруг почувствовала, как по спине бегут мурашки. Получилось!

 Заставила дедушку пообещать, что он будет записывать все программы Лэрри.

 — Уверен, что можно купить кассеты с записями его старых передач, — сказал он. — Если ты сходишь по нему с ума, могу подарить тебе пару кассет на день рождения.