– Масло и сыр надо убрать в холодильник, – как ни в чем не бывало проворчал он, швырнул пакеты Кириллу на коленки, скомандовал: – Отнеси.

Тот отнес в холодильник масло, сыр. Подивился, что у деда на полках множество каких-то кастрюлек, сотейников, накрытых мисок. Готовит, молодец. Вернулся на веранду. В том, что дед сейчас станет его допрашивать, он почти не сомневался. И точно, дед встретил его вопросом:

– За что?

– Ударил, что ли?

– Не включай дурочку, Кира! – прикрикнул дед строго. – Ну!

– Он женился, дед. Тайно. На Волковой тете Тане. – Кирилл еле выговорил, так противно было произносить все это вслух.

– Ух ты! – Дед едва заметно качнул головой, глаза остекленели, уставившись Кириллу в переносицу. – Молодец Гена. Что же нас на свадьбу-то не пригласил?

– Так свадьба-то, дед, случилась пять лет назад!

– Да ладно! Пять лет назад?? Так, погоди, погоди, а Серега Волков?

– Он к тому времени как раз благополучно скончался от тяжелой болезни. И друзья решили не сиротить друг друга, черт… – Кирилл почувствовал, как закипают злые слезы. – Дед, я не сдержался. Я не должен был, я…

– Не трынди, Кира, – властным жестом остановил его Иван Митрофанович. – Я жажду подробностей! Как? Как все это произошло? Почему он молчал? Он же все эти годы жил с тобой?

– Да, жил. Крайне редко не ночевал. В году… Я не знаю… – Кирилл потряс в воздухе растопыренной ладонью. – По пальцам можно пересчитать отлучки из дома. Мы с ним постояно вместе были, исключая то время, когда я в школе был, а он на фирме своей. И тут бац! Он женат! И мало того…

– Что?! Не молчи! – Голос деда напомнил дальние раскаты надвигающейся грозы.

– У них есть дети, дед! – вырвалось у внука с обидой.

– Дети?? – Крупная голова деда дернулась, будто кто-то невидимый нанес ему ощутимый удар. – Что значит – дети?!

– Двойняшки, девочка и мальчик! – И он добавил, как выплюнул. – Саша и Даша!

– Ох, господи! – Сильная ладонь деда легла на левую сторону груди, чуть комкая рубашку. Он зажмурился. – А бабка знает?

– Дед, ну я-то откуда знаю! – всплеснул руками Кирилл. – Я с бабушкой в последний раз виделся на Рождество…

Сказал и осекся. Рождество в их домах уже восемь лет не праздновали. Это была годовщина смерти матери. И собирались они в этот день на поминки. Кирилл ехал с отцом к бабушке. Дед пил один в этом доме. Потом, дня через три, а то и через неделю, Кирилл приезжал к нему и вывозил груду мусора из пустых бутылок, пивных банок и пустых упаковок из-под бомж-пакетов. Дед встречал его всклокоченным, опухшим, в несвежей одежде. На Кирилла почти не смотрел, но разрешал тому прибираться в доме. И даже не гневался, когда ловил на себе осуждающие взгляды внука. После этого они, как правило, не встречались месяца два, давая друг другу немного отвлечься.

– И она ничего тебе не говорила на Рождество? – уточнил дед, уминая ореховые печеньки.

– Нет. Она, как всегда, плакала, – Кирилл поднял голову вверх, старательно рассматривая острые солнечные лучи, рвущие еловые лапы на мозаику. – И ничего такого.

– Она не знает, – убежденно заявил дед. – Дай-ка мне свой мобильник, Кира.

– Зачем? – спросил он, но телефон деду протянул.

– Надо, – дед неуклюже тыкал крупным пальцем в кнопки.