Лесли помог Коко загрузить посуду в посудомоечную машину и выключить свет на нижнем этаже, а затем поднялся по лестнице вслед за ней. Собаки замыкали шествие, в присутствии бульмастифа Лесли заметно нервничал. Не столь громоздкая Салли казалась ему менее опасной. Джек в одну секунду мог бы сбить гостя с ног, хотя Коко знала, что такое псу и в голову не придет – он был гораздо покладистее Салли. Но весил больше Лесли.

На верху лестницы они пожелали друг другу спокойной ночи. Лесли спросил, какие у Коко планы на завтра. Оказалось, никаких. По воскресеньям она не работала и подумывала съездить к себе домой на денек.

– И я не прочь увидеть прибрежный городок, где вы живете, – воодушевленно подхватил Лесли. – Это далеко?

– Меньше часа езды, – с улыбкой ответила Коко, которой тоже хотелось показать новому другу свой дом.

– Хочу увидеть дом, который вы называете сараем, и пройтись по пляжу. Ничто так не восстанавливает душевное спокойствие, как океан. У меня когда-то был дом в Малибу, до сих пор жалею, что продал его. Может, стоило бы завтра вместе съездить в Болинас, – добавил он, зевая украдкой. Только теперь, немного успокоившись и придя в себя, он понял, насколько устал. – Завтра утром я приготовлю вам вафли, – пообещал он и поцеловал Коко в щеку. – Спасибо, что сегодня выслушали меня.

Он уже успел привязаться к ней, честной, порядочной и ничего от него не ждущей – ни славы, ни состояния, ни рекламы, ни даже приглашения на ужин. Рядом с ней Лесли чувствовал себя на удивление уютно, даром что познакомились они совсем недавно. Почему-то он сразу понял, что Коко можно доверять, а она, в свою очередь, доверилась ему.

Войдя в спальню, он услышал сигнал мобильника. Определитель номера не сработал, но Лесли был почти уверен, что ему досаждает звонками все та же сумасшедшая стерва. Он включил голосовую почту и спустя минуту получил сообщение с очередными угрозами. Признать свое поражение она не желала. Лесли стер сообщение, не отвечая. Он закрыл дверь, разделся и нырнул под одеяло. Долгое время лежал, думая о Коко и вспоминая сегодняшний разговор. Ее откровенность и честность Лесли воспринял с радостью. Он тоже старался быть откровенным с Коко, и кажется, ему это удалось… Мысли его стали разбредаться, он погасил свет, но уснуть так и не смог.

Час спустя Лесли решил спуститься на кухню за стаканом молока и заметил свет в спальне Коко. Негромко постучав, Лесли хотел спросить, не захватить ли ей чего-нибудь, а она разрешила ему зайти. Коко в выцветшей фланелевой пижаме лежала в постели между двух собак и смотрела фильм. Мельком взглянув на экран, Лесли увидел на нем собственное лицо – это было все равно что смотреться в гигантское зеркало. От неожиданности он замер, а Коко, застигнутая за просмотром фильма, смутилась.

– Извините, – робко, совсем по-детски проговорила она, – это мой любимый фильм.

Лесли улыбнулся: эти слова из уст женщины, которая успела понравиться ему за один день, прозвучали как комплимент. Коко вовсе не пыталась польстить ему. Если бы он не вошел, то даже не узнал бы, что она смотрит его фильмы.

– Этот мне тоже нравится, хотя, по-моему, я в нем ужасен, – небрежным тоном признался он и усмехнулся. – Я иду вниз. Вам ничего не нужно?

– Нет, спасибо.

С его стороны было очень любезно подумать и о ней. В суперсовременном доме Джейн оба чувствовали себя детьми, оставшимися у друзей с ночевкой. Свою одежду Коко просто бросала на пол – ей казалось, что так в комнате становится уютнее. От стерильности, которая царила в доме в присутствии Джейн, веяло холодом.