– Тебе не кажется, что мы выглядим несколько усредненно? – шепотом интересовалась Маринка у подруги. – Нужно было надеть юбки, а то получился какой-то унисекс, на него клюют только тинейджеры.

– Какая разница, как мы одеты? – пожала плечами Настя. – Мы же пришли спектакль смотреть.

Но в фойе девушки неожиданно увидели, как Женька Копейкин прогуливается взад и вперед со своей длинноногой моделью, которая держала в руке длинную хрупкую розу.

– Надо было надеть короткую юбку, – простонала Маринка, провожая их завистливым взглядом.

– Как будто это что-то изменило бы в их отношениях, – хмыкнула Настя.

– У меня, между прочим, ноги нисколько не хуже, – досадовала подруга, – даже лучше!

Премьера для Марины Соловьевой ограничилась слежением за действиями влюбленной парочки. Ей повезло, они сидели довольно близко для того, чтобы она смогла избежать после слежки косоглазия. И, как ни странно, увлеченно следили за разворачивающимся на сцене действием. Там риелторша Отелла обольщала в производственных целях, естественно, тучного толстосума, а ее начальник Дездемон подглядывал за ними в замочную скважину и ни о чем производственном не догадывался.

– Почему они не целуются?! – зловеще прошептала Маринка.

– Почему они должны целоваться? – не поняла Настя, глядя на сцену. Соперники Дездемон и толстосум стояли пузо к пузу и придирчиво рассматривали друг друга. – Этого еще не хватало!

– Если любишь девушку, – продолжала шипеть Маринка, – то будешь целовать ее и в театре.

– Кто из них девушка, я не поняла? – принялась вглядываться в действующих лиц Настя.

– Издеваешься, да? – обиделась подруга. – Игнорируешь мои чувства?

Настя оторвала взгляд от сцены и повернулась к подруге. Та смотрела на Копейкина и его пассию.

Она поняла, что случилось самое страшное, что только можно было себе представить. Ее подруга серьезно влюбилась. Обычно она быстро перегорала и искала следующих свободных холостяков.

– Гордо и самоуверенно, – напомнила ей Настя и постаралась утешить: – Да Женька ее не любит. Просто проводит время потому, что больше не с кем.

– Не с кем, а как же я? – простонала Маринка. – Нужно было раньше ему признаться… Но я же гордая.

Копейкин в этот момент повернулся, разглядел в полутьме зала Соловьеву и улыбнулся ей.

– Ты видела?! – прошептала Маринка, протирая сухие глаза. – Или мне это показалось?!

– Видела-видела, – поспешила заверить ее Настя. – Только из-за этого совершенно невозможно уследить за ходом событий на сцене. Скорее бы он ее придушил в самом деле, что ли…

И зрители ахнули. Дездемон, споривший с Отеллой по поводу неоплаченных счетов за электричество и газ, внезапно вытянул вперед руки и кинулся к ее шее. Несчастная ничего не поняла и приняла его действия за новый замысел режиссера, с готовностью подставляя ему свою толстую шею. Зал заполнили правдоподобные хрипы и стоны, публика содрогнулась и замерла.

Что к чему, пышнотелая Отелла разобралась быстро. Уж не будешь тянуть, когда тебя натурально душат. Она схватила Дездемона за грудки, подтянула к себе поближе и врезала ему между ног. Дездемон посинел и резко осел. Сострадательно охнула мужская половина зала.