— Вон там, — снова показала Сорайя, — располагается Эль-Темпо. Оно сравнимо по величине с Америкой и тоже активизируется каждые семь-восемь лет прямо над Водоворотом. В такие моменты оно производит ужасные разрушения во Времени. Если ты попадешь в Водоворот, когда Время идет своим чередом, ты просто застрянешь там навеки. Но если тебя настигнет Эль-Темпо, может случиться беда.

— Но мы ведь пролетаем высоко над всем этим и не можем угодить туда? — забеспокоился Лука.

— Будем надеяться, — ответила Сорайя и обратилась ко всем спутникам: — Я попытаюсь избежать опасности и не попасть в непредсказуемые деформации Времени, порождаемые Эль-Темпо. Для этого придется до предела уменьшить размер ковра, но так, чтобы он все же вмещал нас всех и «Арго». Я также подниму ковер на максимальную высоту и активирую все защитные поля, иначе вы замерзнете и вам будет нечем дышать.

Это оказалось нелегким испытанием. Все сгрудились в центре ковра-самолета, его края сомкнулись, накрывая пассажиров. Снова включился заградительный щит, и Сорайя предупредила:

— Должна сказать, что пользуюсь щитом в последний раз. Нам может не хватить энергии на обратный путь.

Лука хотел было расспросить ее о том, где находится источник энергии на ковре-самолете и как он подзаряжается, но, взглянув на ее лицо, сообразил, что выбрал для этого неподходящее время. Она устремила пристальный взгляд на Эль-Темпо, а также на Неминуемый Водоворот под ним. И ковер-самолет начал набирать высоту.

Линия Кармана, граница земной атмосферы, попросту говоря, представляет собой предел, выше которого для поддержки ковра-самолета уже не хватает воздуха. Это и есть передний край земного мира, за которым уже начинается открытый космос, и расположен он примерно в ста километрах над уровнем моря. Множество подобных, бесполезных вроде бы фактов застревало в памяти Луки благодаря увлечению космической фантастикой, видеоиграми и научно-фантастическими фильмами, и кто бы мог подумать, что они окажутся полезными, ибо сейчас этот факт объяснял, куда они направляются в данный момент. Решам поднимался все выше и выше, небо почернело, звезды засияли ярче, и, несмотря на заградительный щит, они вполне ощутили холод Вечности, а бесконечный космос внезапно перестал казаться таким уж притягательным.

Они поднимались все выше и выше, а глубоко под ними, может в сотне километров, кружилась гигантская воронка Водоворота, свивая петли Времени, и надо всем этим витал вероломный Эль-Темпо. Несмотря на то что опасность вроде бы отстояла далеко, Неминуемый Водоворот под ними крутил свои извивы во Времени, и предательский Эль-Темпо распространялся над ним. И тут ковер-самолет вырвался из зоны Водоворота — так резко, что даже Никтопапа потерял равновесие и шлепнулся.

На ногах устояла только Сорайя.

— Ну ладно, одной заботой меньше, — вздохнула она.

Однако Лука заметил, что сейчас Хам-Султанша выглядит не на семнадцать, а на все сто семнадцать лет, если вообще не на тысячу семнадцать. Между тем сам он с каждой минутой становился все более и более юным, пес Медведь превратился в щенка, а медведь Пес казался слабым и хрупким. У Никтопапы выросла седая борода длиной чуть не до колен. Если так будет продолжаться, сообразил Лука, можно забыть про Огонь Жизни, потому что Эль-Темпо разделается с нами здесь и сейчас — в этой зоне, где перепутаны годы и возрасты.

Но уже в который раз ковер-самолет царя Соломона оказался на высоте (метафорически и буквально). Он летел все дальше, быстрее и выше, преодолевая все ловушки времени, расставленные внизу под ним. Однако отнюдь не скоро наступил момент, на который Лука уже и надеяться не смел, когда Решам окончательно вырвался из мрачных невидимых пут Эль-Темпо.

— Свободны! — воскликнула Сорайя и снова превратилась в семнадцатилетнюю прелестницу.