Велел устроить состязание.

Все вышли из палат к ровному полю, удобного для состязания в беге.

Соперником Тьялви был выбран парнишка по имени Хуги. Выглядел он невзрачно, но едва дали команду, помчался так, что только его и видели. Когда Тьялви несся в одну сторону, Хуги уже возвращался обратно.

Тоже самое повторилось и во второй и третий разы. Как ни старался Тьяви, но всегда намного отставал. Его признали побеждённым.

Конунг Утгарда обратился к Тору:

– А что за искусство можешь показать ты, ведь столько рассказывают о твоих подвигах. Не могут же все они быть выдумками.

Тор ответил:

– Готов с любым из вас посостязаться в питье.

Правитель сказал, что это устроить нетрудно. Повёл в палаты, позвал стольника и приказал подать штрафной рог, из которого обычно пьют его люди.

Тотчас же рог принесли. Он был узким, но длинным, его противоположный конец свисал до пола.

Конунг показал на него:

– Самые искусные наши питоки осушают его с одного глотка, остальным требуется на это два глотка. Среди нас нет ни одного, кто не способен сделать это за три глотка.

Тор испытывал сильную жажду и думал, что справится с рогом за один раз. Взялся за него обеими руками и сделал громадный глоток. Посмотрел, а воды в роге против прежнего почти не убавилось.

Конунг усмехнулся:

– Выпил ты недурно, но только не слишком много. Верно, ты всё оставляешь на второй раз.

Тор смолчал и принял за дело…

Отвалился от рога только тогда, когда у него перехватило дыхание. Поглядел на рог, а там воды убыло даже меньше, чем в прошлый раз, и было её чуть ниже края рога.

Правитель Утгарда уже не скрывал насмешки:

– Что ж это ты, Тор, столь много оставил на третий раз? Теперь третий твой глоток должен быть таким, что большего нельзя и помыслить. Только не заслужишь ты наше уважение, если не отличишься больше прежнего раза.

Взъярился Тор, ухватил рог, приник к нему губами и, собрав все свои силы, сделал длинный-предлинный глоток. Опустил рог, внутрь заглянул, а там воды всего лишь на палец ниже края. Не захотел больше пить, отставил в сторону рог, тут же подхваченный стольником.

– Теперь ясно, что твоя мощь сильно преувеличена, – сказал конунг Утгарда. – Не хочешь ли испытать себя ещё в чём-то ином, в чём ты более силён?

На это Тор ответил:

– Только у меня дома асам не показались бы мои глотки маленькими, но можно попробовать и другое. Что ты можешь мне предложить?

– Наши молодые парнишки забавляются тем, что кажется здесь пустяком: они поднимают с земли мою кошку. Я бы тебе такое не предложил, если бы не увидел, что ты далеко не так могуч, как о тебе говорят.

Сразу после его слов в палатах словно бы ниоткуда появилась серая кошка. И не маленькая.

Тор ухватил её снизу под брюхо и принялся поднимать, но чем выше она оказывалась, тем сильнее выгибалась в дугу. Неимоверным усилием Тор поднял её предельно высоко, тогда у кошки одна нога оторвалась от земли. Большего асу добиться не удалось.

Властитель Утгарда молвил:

– Всё оказалось, как я и думал: кошка слишком большая, а ты слишком маленький против наших великанов, они одной рукой поднимают кошку.

Оскорблённый Тор воскликнул:

– Как я не мал, по твоим словам, но пусть только кто попробует подойти и схватиться со мной. Я сильно рассержен!

Конунг окинул взглядом скамьи палаты и ответил:

– Тут нет никого, кого бы я счёл достойным побороться с тобой. Но ежели ты так этого хочешь, то пусть позовут мою няньку Элли, никого иного я не вижу твоим противником. Ей удавалось победить людей, которые мне казались посильнее тебя. Попробуй одолеть её.

В палату вошла сухая, сгорбленная старуха с землистым лицом, в изношенной грязной одежде, словно припорошенной пылью.