Папа страшно разгневался, когда узнал, что в середине июля Джулия в сопровождении Адрианы и без его на то разрешения отправилась из Пезаро к заболевшему брату Анджело в семейное поместье Каподимонте. Когда они туда прибыли, Анджело был уже мертв. Эта трагедия привела Джулию и ее брата, кардинала, в такое отчаяние, что они и сами заболели. Папа послал им одного из личных врачей, но высказал свое возмущение Лукреции: «Поистине господин Джованни и ты совершенно обо мне не подумали, когда попустительствовали тому, чтобы мадонна Адриана и Джулия уехали без нашего разрешения. Ты должна была знать — ведь это твой долг, — что внезапный отъезд, о котором нас никак не известили, вызовет наше величайшее неудовольствие…»Лукреция немедленно ответила на сердитое письмо отца:

Относительно отъезда вышеупомянутой госпожи [Джулии], не следовало бы Вам, Ваше Святейшество, гневаться на моего мужа и на меня. Дело в том. что когда до нас дошла новость о серьезной болезни синьора Анджело, мадонна Адриана и донна Джулия решили во что бы то ни стало немедленно уехать. Мы всеми силами пытались разубедить их, говорили, что лучше было бы дождаться совета Вашего Святейшества. И только в этом случае, получив Ваше согласие, уехать. Но горе их было столь велико, а желание увидеть его еще живым так сильно, что никакие доводы не помогли нам удержать их на месте. С большими трудностями я убедила их подождать немного, надеясь, что их тревога и решимость отправиться в путь немного ослабеют. Когда же гонцы приехали с новостью, что больному стало еще хуже, никакие убеждения, доводы и мольбы не помогли: они немедленно приказали подать лошадей и отбыли вопреки нашему с мужем желанию. Уж слишком тяжко переживали они грядущую потерю. Скажу вам честно: если бы не ваш запрет, я последовала бы за ними. Уверяю Вас, Ваше Святейшество, велика была горечь в моем сердце от того, что мы можем потерять синьора, к которому я относилась как к брату, И от того, что не успели мы получить Ваш совет и все происходит без согласования с Вами. И кроме прочего, я на время утратила общество милых и близких мне друзей. Как бы то ни было, нет у меня власти над поступками других людей. Они сами могут быть свидетелями: я сделала все от меня зависящее, чтобы они не уезжали. Прошу Вас, не воспринимайте случившееся как проступок. Не осуждайте нас за то, в чем мы с мужем не виноваты.

Перейдя к политическим вопросам, она с необычайной для женщины ее возраста проницательностью поздравила Александра с успехом его переговоров с королем Альфонсо. Встреча состоялась 14 июля 1494 года в Виковаро, близ Тиволи. Затем Лукреция выразила надежду на заключение соглашения с Колонной.

Несмотря на оптимистичный тон письма Лукреции, положение Александра в Риме становилось все опаснее. Главный его враг и соперник в папском окружении, Джулиано делла Ровере, бежал во Францию и потребовал созыва церковного собора, чтобы сместить Александра по обвинению в симонии. «Если кардинал Джулиано сделается союзником Франции, — написал 2 мая миланский посол Стефано Таберна, — против папы будет выковано мощное оружие». 17 марта Карл VIII объявил о своем намерении войти в Италию. Новость о том. что Джулиано стал его союзником, и его призыв созвать церковный собор серьезно обеспокоили Александра. В конце июня Асканио Сфорца бежал в Рим, присоединился к Колонне и сумел отговорить его от союза с Неаполем. Асканио тоже потребовал созыва собора с целью смещения папы.