|
Путь его лежал в Ватикан, в базилику Сан Джованни. По мнению искушенных придворных, нынешняя интронизация понтифика затмила пышностью все, что довелось им увидеть на своем веку. С площади Святого Петра выступили тринадцать эскадронов. Нарядные кони, всадники в полном воинском облачении. Следом кардинальская свита. Слепил глаза шелк, малиновый, пурпурный и розовый, золотая и серебряная парча, бархат, зеленый и цвета меда. Поражали воображение и сами кардиналы, в парадных мантиях, увенчанные митрами, покачивавшиеся на попонах из белой камчатой ткани. В руке у графа Лодовико Пико делла Мирандола личный штандарт папы: с одной стороны багряный бык на золотом фоне, а с другой — три черные полосы, трехвенечная тиара и ключи святого Петра. Позади, из замка Святого Ангела, раздавался гром пушек, римляне кричали в упоении «Борджиа! Борджиа!». Такого энтузиазма впоследствии они уже не испытывали. Улицы выстлали синей тканью, разбросали по ней цветы, украсили дворцовые стены великолепными коврами, начертали на триумфальных арках верноподданнические слова: «Рим был великим при Цезаре, ныне же стал величайшим; царствует в нем Александр: тот — человек, этот — бог». Напротив палаццо Сан Марко из фонтана в виде быка вода изливалась из рогов, рта, глаз, ноздрей и ушей, а из лба текло «самое изысканное вино». Жара изнурила всех, в особенности грузного папу: в Латеранской базилике он потерял сознание. Такие обмороки, впрочем, случались у него и раньше. Пришлось плеснуть ему в лицо водой. По мнению очевидцев, это было плохим предзнаменованием.
Шестидесятилетний Родриго Борджиа, каталан из Валенсии, южного королевства Испании, вступил на могущественнейший из мировых постов. На папу смотрели как на наместника Бога на земле и с религиозной, и с гражданской точки зрения. В наследство Борджиа достались духовный авторитет святого Петра и земная власть императора Константина. После Великого раскола, за шестьдесят два года до интронизации Борджиа, понтифики вернулись из Авиньона и Рим снова стал центром христианского мира. Неопрятный средневековый город, прилепившийся к античным руинам, начал преображаться. Сменявшие друг друга папы считали себя наследниками имперской славы. Они строили мосты, выравнивали дороги, приводили в порядок базилику Святого Петра и Ватикан. Кардиналы — князья Церкви (папы назначали их на должность больше за лояльность и политические связи, нежели за духовные добродетели) — возводили дворцы, стараясь превзойти друг друга в пышности и великолепии. Рим взял курс на классицизм. После захвата турками Константинополя (1453 г.) в Италию хлынули классические тексты, потянулись ученые, специализировавшиеся в древнегреческом и латинском языках. В качестве примера для подражания люди брали себе античных героев Древней Греции и Рима, а не святых и патриархов. Раскопки в городе явили миру изумительные постройки имперского Рима, такие как Золотой дворец Нерона, и это укрепило веру горожан в то. что они являются наследниками республики и империи. Папы были арбитрами не только в Европе. В марте 1492 года Колумб высадился на Эспаньо-ле, и Александр VI наблюдал за формированием стран Нового Света. Понтифику также принадлежало символическое право — короновать императора и подтверждать либо отказывать в инвеституре на Неаполитанское королевство. Понтифик имел право заключать союзы и призывать к крестовым походам против мощной Османской империи. Сам он контролировал большую часть Центральной Италии — Папское государство, или «наследство Святого Петра», жалуя здешние земли местной знати — папским викариям. Родриго Борджиа родился в 1431 году. С малых лет он находился в центре хитросплетений борьбы за власть. Он переехал в Рим из родного городка Хатива в Валенсии, еще будучи подростком, и оказался в каталонской свите дяди, кардинала Алонсо де Борджиа, брата матери Изабеллы. Алонсо получил хорошее образование: учился в отличной школе гуманиста Гварино да Верона. |
