|
) Послушай, родная. Все, что ты говорила о моих плутнях и вранье, – правда. Но дело было совсем не в его деньгах. Я видел, что это последняя возможность, единственная возможность вас друг с другом свести, прекратить ваше дурацкое кривлянье и показать обоим, что вы любите друг друга. Я хотел тебе счастья – правдой или неправдой, не тем путем, так этим, какая мне разница, как бы я его добыл? Я хотел и его спасти и знал, что только твоя любовь может сделать это. Его разговор насчет красоты твоей души меня обнадежил… А если я и думал о его деньгах, то уж только напоследок, да и что дурного, если я хотел для тебя покойной, обеспеченной жизни?.. Разве ты ее не стоишь, разве ты должна всю жизнь прожить в этой халупе, на вонючей ферме и батрачить на меня? (Помолчав, горестно.) Неужели ты не веришь, что я говорю правду? Неужели ты затаила на меня злобу?
Джози (взглядом еще провожает Тайрона, ласково). Я знаю, отец, что это правда. Нет у меня против тебя злобы. Не бойся, что я тебя брошу. Я только так тебя припугнула. Хоген (покорно, с благодарностью). Спасибо, родная. Джози (вынуждает себя улыбнуться). Ах ты, старый рыжий козел, плут ты этакий, задумал играть в купидона! Хоген (лицо его светлеет от радости. К нему почти возвращается прежняя удаль. Язвительно). Да уж напугала, нечего сказать. Я совсем было собрался топиться в пруду у Хардера. И утешение было, что тогда этот ублюдок и глотка не выпьет из своего пруда, чтоб меня не вспомнить. Но она его не слышит. Мысли ее снова прикованы к удаляющемуся Тайрону. (С тревогой поглядывает на ее грустное лицо. Мягко.) Не надо, родная. Не мучай себя. Она по-прежнему не слышит его. (Принимает обычный, раздраженный тон.) Ты что, до вечера будешь тут прохлаждаться? Живот у меня совсем свело. Джози (ласково). Ты, отец, из-за меня не расстраивайся. Все прошло и быльем поросло. И мне не больно. Мне только за него горько. Хоген. За него? (Приходя в ярость.) Ах, провались ты пропадом, сволочь такая… Джози (пронзительно). Не смей! Я его люблю. Хоген (стихает, лицо вдруг сразу постарело, стало печальным). Я не про то. Я ведь знаю, – что бы у вас ни случилось, он тебе зла не хотел. Я не его, а всю эту проклятую жизнь… (С оттенком прежней горячности.) И, видит Бог, она этого заслуживает. Джози продолжает молчать. (Добавляет жалобно.) А может, и себя проклинал – за то, что я такой нескладный плут и старый дурень… Джози (поворачивается к нему и старается улыбнуться). Тут я с тобой спорить не стану. (Ласково.) Не горюй, отец. Мне теперь ничего… нам ведь с тобой живется неплохо. (Снова пытается пошутить.) Ей-же-ей, ты меня навек отвадил от мужчин. Никогда уже не будет такого веселья и волнения. Хоген (подыгрывает ей, сердито). Я вот тебя развеселю, – попробуй только еще поморить меня голодом, солоно тебе придется. Джози (принимая его игру). Ты мне лучше не грози, старый привереда! Ступай в комнату, сейчас подам тебе завтрак. Хоген. Вот это разговор. (Идет в дом через ее комнату.) Джози (доходит до двери, оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на дорогу. Лицо ее полно нежности и печали). Дай Бог, чтобы твое желание исполнилось, любимый, и ты поскорее уснул навсегда. Дай Бог, чтобы ты наконец примирился с собой и обрел покой. (Медленно поворачивается и входит в дом.) Занавес |
