Колотил, колотил, но без толку. Пришлось назад шлепать, пройти через дом, через наши туннели под овощами и подняться к нашему частному выходу наверх к солнечным батареям.

Приложился к глазку осторожно, чтобы солнечным светом не жигануло, а там тень. Гляжу – десантный борт с Эрзли ухнул, гад, как раз на наш участок. Сошники его треногой надо мной, я ему тик-в-тик в сопла зырю.

Сдал назад в темпе и рванул оттуда, заблокировал оба захвата и потом все люки на обратном пути намертво позапирал. Маме сказал и велел послать одного из пацанов на черный ход с лазерным ружьем, вот, мол, бери это.

Ни парней, ни мужиков, ни женщин посильней в доме. Одна Мама, Дед и малышня, больше никого не осталось. Все в город ринулись по тревоге. Мими от лазерного ружья отказалась. Мол, не знаю, как им пользоваться, Мануэль, а учиться поздно. Мол, оставь себе. А в туннели Дэвисов им, мол, хода не будет. Мол, она кое-что знает, о чем я слыхом не слыхал.

Я не стал спорить. С Мамой спорить – только время зря тратить. И она в натуре могла знать кое-что, насчет чего я не в курсе. Столько лет на Луне, а жива осталась, причем бывала в переделках, какие мне не снились.

На этот раз у тринадцатого шлюза оказался пост.

Двое пацанов на дежурстве. Пропустили меня. Я спросил, что нового.

– С давлением в норме, – ответил старший. – По крайней мере, на этом уровне. Дерутся ниже, в стороне Пересечки. Генерал Дэвис, можно мне с вами? Один боец при этом шлюзе – за глаза и за уши.

– Нихьт.

– Хочу своего эрзлика прихватить.

– Пост за тобой, вот и стой на нем. Ежели эрзлик сюда сунется, он твой. И смотри, чтоб он был твой, а не ты – его.

Вот так из-за собственной халатности насчет гермоскафа я застал только самый конец Битвы в коридорах. Министр обороны хренов!

Рванул северной стороной Кольца, откинувши шлем. Добрался до переходного шлюза на пандус к Пересечке. Шлюз открыт оказался. Матюкнулся, проскочил, запер за собой, гляжу – а шлюз-то открыт неспроста: парнишка, что его стерег, убитый лежит. Так что со всей предосторожностью проскочил пандус почти до самой Пересечки.

Верхний конец пандуса пустой был, а в нижнем кто-то мелькал, оттуда пальба неслась, крик, шум. Гляжу – двое в гермоскафах с самопалами в мою сторону бегут. Я их обоих жиг! Жиг! Насмерть.

Мужики в гермоскафах да с ружьями все друг на друга похожи. По-моему, они приняли меня за своего флангового. Да и я с этого расстояния не отличил бы их от людей Финна, но мне эта мысль даже в голову не пришла. Новички иначе ходят, чем кореша. Ноги высоко задирают и всю дорогу подскакивают на ходу. Мне даже соображать не пришлось насчет этого, я просто распознал чужаков. И жикнул. А они на полу распластались, даже не успели допетрить, что я делаю.

Приостановился, хотел у них самопалы прихватить. А самопалы у них оказались на цепочках пристегнуты, а как их отстегнуть, я ни бум-бум. Ключ, наверное, нужен. И кроме того они были не лазерные, хотя я таких прежде не видал. На вид, как ружья. Уже потом узнал, что они шмаляли разрывными ракетными пулями. А в тот момент в упор не сек, как ими пользоваться. И ножи с острым концом насажены, «багинеты» называются, из-за этих ножей-то я на те самопалы и нацелился. Мое-то ружьецо могло жикнуть на полную мощь всего десять раз, а резервного источника питания не было. Вот эти острые багинеты, я подумал, мне и сгодятся. На одном кровь была. Думаю, кровь лунтика.

Секунды две подергал, плюнул, выхватил нож, у меня нож был на поясе, сунул тому и другому, чтоб уж точно подохли, и кинулся дальше со своей жикалкой наизготовку.

Не битва это была, а свалка. Хотя, может, битвы всю дорогу на свалку похожи: шум, никто ничего не соображает и не видит, что по сторонам.