– Но при чем тут я? Какое я могу иметь значение для нее? Я ничего не смыслю в волшебстве. Разве ты и Каделлин ничего не можете с ней поделать?

– Когда ты получила браслет, ты вместе с ним получила и свою судьбу, – сказала Ангарад. – Этого Каделлин и опасался. И теперь мы с ним можем действовать только через тебя. Потому что в браслете заключено лунное волшебство, и мы – как бы его часть.

Она протянула руку, и Сьюзен увидела на руке Ангарад светлый браслет.

– Наша сила сейчас идет на убыль, сила моего браслета в полнолунии, ее – в ущербной луне. Сейчас луна идет в ущерб, так что она пока что сильна.

– Я не понимаю, я-то какое к этому имею отношение?

– Ты молода, и твой браслет – браслет молодой луны. Если тебе достанет мужества, ты способна оказаться сильнее Морриган. Я могу вывести тебя на дорогу и немного оберечь тебя против Морриган, пока луна на ущербе. Но не более того. Что ты скажешь? Готова ли ты действовать?

– Конечно. Да мне ничего другого и не остается, не правда ли? Она же все равно будет бороться со мной, а так у Колина будет хоть какой-то шанс спастись.

– Это верно, – сказала Ангарад. – Эту ведьму все время сжигала жажда мести. Но теперь она проведает, что у тебя на руке Знак. Если еще не успела пронюхать. Народившаяся луна всегда угроза для нее. Тем более, что на этот раз будет луна Гомрата, а в это время наше волшебство бывало в своей самой большой силе. Может быть, так случится и на этот раз.

Морриган постарается уничтожить тебя, пока ты не войдешь в силу. Тебе придется вести с ней войну и победить ее. Если тебе это удастся, возможно, она уже в дальнейшем не будет представлять угрозы ни для кого. Если ты проиграешь, она может забрать неограниченную власть. А теперь возьми вот это.

Ангарад протянула Сьюзен кожаный поясок. К нему был прикреплен маленький изогнутый рожок, белый, как слоновая кость, оправленный в золото, с насечкой.

– Она в своей злобе призовет себе на помощь и другие злые силы, ты мало что сможешь им противопоставить. Это бесценная вещь, и зовут его – рог Ангалак. Мориат дал его Финну, тот – Камхе, а Камха – мне. Подуй в него, если ты поймешь, что все потеряно. Но ни в коем случае не раньше. Если Ангалак прозвучит не вовремя, то тогда тебе не будет покоя никогда, ни при свете солнца, ни во тьме. Запомни хорошенько: только когда все будет потеряно…

– Я… я запомню, – прошептала Сьюзен.

Волшебство подходило к концу. Остров отодвинулся от нее, превратился в сон. Последние слова Ангарад долетели до девочки издалека. Сьюзен не могла побороть сонливость. Ее мысли погрузились в тишину и темноту. Туда, куда даже сновидения не досягают.

Девочка некоторое время прислушивалась к плеску воды, потом открыла глаза. Вода плескалась и потихонечку ее будила. Сьюзен повернулась на спину и поглядела на звезды. Она лежала на берегу реки, протекавшей по дну глубокой долины среди высоких и голых холмов. Совсем рядом с ней два каменных столба и между ними железные ворота обозначали въезд в аллею, по-видимому, ведущую к какому-то дому. Вдоль реки шла широкая дорога, но Сьюзен почему-то потянуло проникнуть за ворота. Она присмотрелась к ним повнимательнее. На воротах висела цепь с замком. Все было изъедено ржавчиной.

Сьюзен перелезла через ворота и пошла вдоль аллеи. Слева от нее бежал к реке ручеек, возле самой дорожки теснились кусты рододендрона. Аллея была прямой, и, по-видимому, некогда широкой, но рододендроны разрослись так буйно, что дорожка, посыпанная желтым песком, была узенькой-преузенькой, и едва освещалась кособокой луной. Ручей журчал где-то в кустах, чем дальше она шла, тем громче. Повсюду рододендроны просто-таки душили окружающее пространство. Неведомой угрозой они нависали над Сьюзен.